Он спешился и подошел к воротам.

– Месье?

Старик вздрогнул и проснулся. Он посмотрел на гостя, будто тот с неба свалился. Женщина же отставила свою корзинку с бобами и подошла, вытирая передником руки.

– Месье?

Козимо сердечно улыбнулся:

– Извините, мадам. Я ищу дорогу на Ла-Валлетту.

– Ах, месье! – Женщина в ужасе всплеснула руками. – Вы едете совсем не туда. – Она показала назад, в направлении, откуда он приехал.

Козимо, как полагается, обругал себя за тупость и выразительно вытер лоб платком.

– Ах, входите... входите... – настаивала старуха. – Глоток козьего молока пойдет вам на пользу. Вот сюда. А мой старик напоит вашего коня.

Козимо с преувеличенными благодарностями и извинениями последовал за ней в коттедж с низкими потолками. Там было чисто, только что подметено, и там была лестница, ведущая наверх, как он предположил, на чердак. Ну, Бонапарта такие условия не смутят, он привык и к худшим во время своих военных походов, но все-таки интересный выбор места для ночи любви с благородной дамой. При других обстоятельствах эта мысль развеселила бы капера.

Он выпил чашку парного козьего молока, стараясь скрыть гримасу отвращения, разглядывая при этом небольшое пространство, выискивая место, где он мог бы затаиться. Старой супружеской паре должно прийти срочное сообщение, которое заставит их покинуть коттедж, но от кого оно могло бы быть?

Он осторожно навел женщину на разговор о ее семье и семейных обстоятельствах. Она была только счастлива поболтать, потом пришел ее муж и подключился к разговору. Козимо узнал о дочери, живущей в соседней деревушке и ждущей ребенка со дня на день, о сыне, вступившем в республиканскую армию под знамена Бонапарта. Наконец он удалился, незаметно оставив два ливра на столе как плату за молоко.

Мег ждала его, одетая в прозрачный муслин, шелковая шляпа с высокой тульей кокетливо сидела на ее рыжих кудрях. Они не произнесли ни слова. Мажордом оставил ее у Бофоров и вернулся в свои апартаменты, чтобы проверить оружие, от которого будет зависеть его жизнь. Теперь он не думал ни о чем, кроме того, что делали его руки. И когда он был удовлетворен результатами своих трудов, сел и написал Мег.

Это письмо, надеялся он, ей никогда не придется прочитать. Но если он не вернется, ей нужно будет узнать, как выбраться из Тулона на встречу с «Мэри Роуз».

К тому времени, как его приготовления были завершены, наступило время вернуться к Бофорам за госпожой.

Мег вышла из дома, она выглядела бледной и изнуренной и опиралась на руку дворецкого.

– Мадам чувствует себя не очень хорошо, Шарль, – сообщил дворецкий кучеру мадам Живерни, помогая даме сесть в экипаж.

– Ах, ничего страшного, – слабым голосом проговорила Мег. – Думаю, просто жара на меня так действует.

– Я мгновенно доставлю мадам домой, – сказал кучер, кивая на прощание дворецкому. Он дернул поводьями, и лошади припустили быстрой рысью.

Когда они подъехали к дому, Козимо помог ей выйти из экипажа и потом шепнул, едва шевеля губами:

– Я не увижу тебя, пока все не будет кончено, Мег. – Он сунул бумагу в ее слабую руку. – Если меня не будет в конюшне, когда ты придешь туда, действуй по инструкциям в этом письме. Понимаешь?

– Понимаю. – Она сжала письмо в руке и пошла к парадному входу.

Козимо был у коттеджа в восемь часов. Это давало ему предостаточно времени, чтобы сделать все необходимые приготовления.

– Мне уже идти? – нетерпеливо спросил парнишка, когда они остановились ярдах в ста от дома в густой тени платана.

– Через минуту, – сказал террорист, кладя руку на плечо мальчика. Он нашел этого парнишку на берегу, собирающего плавник, и достаточно было пообещать пять су, чтобы тот согласился доставить срочное послание.