– Привет, Страйк. Помнишь меня? – спросила четким и красивым голосом, а я впервые рассмотрел цвет ее глаз и завис, нырнув в темно-зеленый омут с янтарными крапинками.

Совершенно не к месту в голове промелькнули воспоминания из детства, никак не связанные с сидящей напротив девушкой. Я вспомнил, как ездил на все лето к бабушке на дачу. Наш уютный зелёный домик на две комнаты с голубыми резными рамами и крошечной пристроенной кухней, сирень под окном, деревянный забор, печку-буржуйку, уличный душ, печёную картошку, компот из клубники, кусты которой росли на заднем дворе, и старый сарай, где стоял проржавевший велосипед, доставшийся мне ещё от отца. Вспомнил деревенских мальчишек и как мы веселой шумной толпой наводили шороху на всю деревушку. Вкус тёплого козьего молока и мягкого белого батона из местного магазинчика, и тёплый шерстяной плед, которым накрывала меня бабушка, когда я засыпал там, где накрывала усталость. Вспомнил и горечь сожаления, когда приходило время уезжать обратно в город, и единственную осень, что провёл в деревне по давно забытой причине. Мои приятели по шумным играм разъехались, и в деревне стало тихо и малолюдно, но я не скучал, придумав себе новое развлечение. Вспомнил свою первую удочку, подаренную мне соседом дядей Васей, и затянутый тиной деревенский пруд, где пропадал с утра до вечера, чтобы прокормить карасями всех животных, брошенных уехавшими в город соседями. Вспомнил прогнивший мостик и квакающих без устали лягушек, тучи кровожадных комаров, кружащих надо мной, и бабушкины пирожки с капустой, которыми я делился с местной дворнягой, не отходившей от меня ни на шаг. Вспомнил, как к концу сентября вся тина и муть внезапно пропали из пруда, сделав его похожим на изумрудное горное озеро с туристических открыток. Солнце ещё грело, золотые березы и осины любовались на себя в отражении темно-зелёной заводи, позволяя разгулявшемуся осеннему ветру срывать с ветвей желтые листья и бросать их на воду…

– Привет, Веснушка. А как же самолеты? – брякнул первое, что пришло в голову.

Это было по-настоящему странно и необычно. Я совсем ее не знал, но за секунды, что мы смотрели друг другу в глаза, увидел огромный отрезок из своего прошлого. Мне стоило задуматься, почему я напрочь забыл о сидящей рядом со мной подружке и о друзьях, с любопытством наблюдающими, как их никогда не лезущий за словом в карман приятель конкретно залип на блондинке-второкурснице в смешном васильковом платье с рюшами.

Мне стоило задуматься… Те образы, что всплывают в нашей голове, когда мы смотрим в глаза женщине, являются отражением чего-то важного и необъяснимого, не до конца осознанного, но уже необратимо пустившего свои ростки где-то глубоко внутри.

Она мелодично рассмеялась, склонив голову к плечу, и доверительно прошептала:

– Диплом врача не помешает мне летать.

– Действительно, – все еще находясь в необъяснимом ступоре, пробормотал я в ответ.

– Теперь я предпочитаю парашютный спорт, Страйк.

– И как?

– Без страховки, – снова расхохоталась Олеся. – Хочешь попробовать?

Кстати, в том пруду с зеленой водой и жёлтыми листьями я чуть не утонул. Не выдержали подпорки хлипкого мостика, и я провалился в глубину прямо в куртке, тёплых штанах и резиновых сапогах.