Он склонился к ней, запечатлел на ее лбу подчеркнуто холодный поцелуй и открыл дверцу коляски.

Арабелла откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Она чувствовала себя вконец измотанной. Когда она их снова открыла, экипаж остановился возле дома. Она вышла на улицу и поднялась по ступенькам к парадной двери. Холодный воздух вернул ее к жизни. У дверей ее ожидал ночной швейцар.

– Вам что-нибудь еще понадобится сегодня вечером, ваша светлость? – спросил он, закрывая за ней парадную дверь и запирая ее на засов.

– Нет, благодарю вас, Сайлас. Мне ничего не нужно. Не знаю, когда вернется его светлость.

– Едва ли до рассвета, мадам, – ответил лакей с многозначительным кивком.

Конечно, ему это известно, размышляла Арабелла. Он уже много лет в услужении у герцога и прекрасно знаком с его привычками. Она с улыбкой пожелала ему доброй ночи и направилась вверх по лестнице в библиотеку. Две свечи горели в настенных подсвечниках по обе стороны камина и неярко освещали эту часть комнаты, но стены, обшитые темными панелями, с рядами книг, утопали в тени. Она закрыла за собой дверь и с минуту постояла, прислонясь к ней, взвешивая последствия того, что собиралась сделать.

Кражей это не могло быть, потому что она собиралась забрать то, что принадлежало ей. Конечно, Джек будет возмущен тем, что она открыла его сейф и рылась в его личных бумагах. Но если она не будет ничего смотреть, а только возьмет свое письмо и снова запрет сейф, это будет значить, что она не хотела копаться в его секретах. Конечно, может статься, что он ничего и не заметит. Возможно, он даже не помнит, что у него хранится ее письмо. Если он не собирался его отправлять, то ему было незачем держать его при себе.

Арабелла подошла к письменному столу, едва слышно ступая, будто крадучись, хотя была в комнате одна, и единственным, кто бодрствовал, был ночной привратник, а он не мог оставить свой пост. Она присела к письменному столу и открыла ящик, где, как однажды видела, Джек держал ключ от сейфа. Она не сразу его нашла и принялась перебирать бумаги, пока ее пальцы не нащупали маленького выступа в дальнем конце ящика. Арабелла нажала на этот выступ, внутренняя пружина отделения подалась, и оно открылось. Ключ был в нем.

Она склонилась над столом, пытаясь открыть нижний ящик, где Джек держал сейф, вытащила маленький окованный железом сундучок и осторожно поставила его на стол. Ключ подошел и мягко повернулся в замке. Она подняла крышку и заглянула внутрь – там лежала пачка бумаг. Днем ее письмо лежало наверху, но сейчас его там не было, и ее пальцы неуверенно перебирали содержимое сейфа. Она не хотела трогать ничего, что не принадлежало ей.

Потом начала решительно вынимать бумаги одну задругой, раскладывая их точно в таком же порядке, как прежде, и тщательно стараясь не смотреть, что на них написано.

В середине ящика она обнаружила свое письмо. Со вздохом облегчения она вынула его и педантично сложила все остальные документы. Когда она закрывала крышку сейфа, на первый взгляд там было все как раньше. Арабелла заперла ящик и вернула сейф и ключ на прежние места.

Захватив письмо, она вышла из библиотеки и направилась в свою спальню, где Бекки дремала у камина в ожидании госпожи.

Перед рассветом Джек покинул игорное заведение. Он в первый раз после возвращения в Лондон с Арабеллой провел за игрой целую ночь. Он и не собирался проводить всю ночь за игрой в фараон. В предрассветных сумерках он окликнул наемный экипаж.

Почему это ни с того ни с сего Арабелла заговорила о своих корнуэльских родственниках? Он, собственно говоря, давно забыл об этом неотправленном письме.

Джек хмурился в темноте экипажа, в то время как тот несся по улицам в предрассветной тишине.

Он сожжет его нынче утром, а вместе с ним исчезнут угрызения совести.