Она живо поднялась с места. Джордж повел ее к глубокой оконной нише в дальнем конце салона.

– Здесь мы будем чувствовать себя в большем уединении, – сказал он.

Она кивнула. Лицо ее было очень бледным, под глазами залегли тени.

– Я должна знать, почему Джек уничтожил Фредерика. А вам это известно?

– Моя дорогая, едва ли это было сделано намеренно. Ваш брат рисковал и проиграл.

– Вы знаете, что это еще не все, Джордж. Джек довел Фредерика до самоубийства. Зачем ему это понадобилось? Почему нормальный человек мог пойти на это?

Джордж покачал головой, но все-таки снизошел до ответа:

– Они всегда враждовали.

– Почему? – Она положила руку на его рукав. – Вы должны помочь мне понять, Джордж. Я не могу продолжать жить в уверенности, что мой муж такой холодный и расчетливый человек, что намеренно обрек другого на смерть без всякой причины.

Джордж беспомощно смотрел на нее:

– Джек не холодный и не расчетливый, Арабелла. Вы должны это знать.

– Я в этом не уверена, – ответила она твердо. – О, я знаю, что он может быть и другим. Но какой Джек настоящий? Скажите же мне.

Джордж вздохнул. Ему нравилась эта женщина, которую Джек неизвестно почему выбрал в жены… Она была очень ему приятна. И его привязанность к другу была глубокой. Что-то не ладилось между Арабеллой и Джеком, и, возможно, ему следовало помочь им.

Он начал неторопливо:

– Не знаю, имею ли я право говорить об этом, но много лет назад Джек и ваш брат повздорили… из-за женщины. – Он выглядел неуверенным, но Арабелла не отрывала глаз от его лица. – Думаю, Фредерик поступил с ней более чем бесчестно, – продолжил он смущенно. – Все подробности были известны только им двоим. Джек вызвал Лэйси на дуэль и чуть не убил его. Лэйси не простил его, а Джек после этого обращался с ним не иначе как с презрением.

– О, понимаю.

Арабелла хмурилась, силясь решить, действительно ли уяснила себе это. Она не знала Фредерика в его юности. Возможно, ее считали слишком маленькой, чтобы посвящать во все детали происшедшего. Как бы то ни было, но отец не счел возможным рассказывать ей об этом событии, что было неудивительно. Она не могла припомнить, как Фредерик оправлялся от этой чуть не ставшей роковой дуэли. Он редко наезжал в Лэйси-Корт, поэтому, возможно, залечивал рану в Лондоне. И возможно, все ее воспоминания о юных годах Фредерика были позже стерты из ее памяти более впечатляющим и свежим представлением о взрослом беспутном и развращенном мужчине с жесткой складкой у губ и маленькими, глубоко посаженными глазами, всегда красными от излишеств. Иногда она размышляла, можно ли было отучить Фредерика от его беспутной жизни и сделать приличным человеком. Если история, рассказанная Джорджем, и была правдой, то, разумеется, не в ней было дело. Даже старая ссора, пусть и очень бурная, одна не могла стать причиной того, что Джек разорил и уничтожил ее брата много лет спустя.

Она оглядела переполненный, ярко освещенный зал и увидела мужа в дальнем его конце. Он смотрел прямо на них и, казалось, читал их слова по губам. Она почувствовала, как кожа на ее затылке похолодела. Его лицо было сумрачным, глаза казались непроницаемыми.

– Почему он иногда выглядит вот так? Таким угрюмым, – пробормотала она почти про себя.

– Не уверен, что понял вас, мадам.

– Поняли, – упрямо возразила она. – Вы знаете его лучше, чем кто бы то ни было, и прекрасно улавливаете, что я имею в виду. Иногда мрачное настроение находит на него, и тогда лицо его принимает такое выражение, будто он где-то далеко, в неизвестном мне месте.

– Возможно, это имеет отношение к его сестре, – осторожно высказал предположение Джордж.