Гай оказался в затруднительном положении, не зная, то ли смеяться, то ли отдаться на волю чувственных искусных ласк, но в этих обстоятельствах и то и другое казалось ему малоприличным. Поэтому он, в свою очередь, сунул руку под стол, сжал тонкое запястье и положил ее ладонь себе на колено.

Магдалена пригубила вино, обдумывая следующий шаг. Что ж, это развлечение немного оживит до ужаса тоскливый обед. Она придвинула к его ноге свою, обутую в бархатный башмачок с золотой вышивкой, и погладила твердую как железо икру. Не получив желанного ответа, она удвоила усилия: шаловливые пальчики пробрались в ямку под коленом. И улыбнулась еще шире, когда у него перехватило дыхание. Правда, Гай тут же отодвинул ногу, но ее ножка продолжала свои блуждания по его бедру. Магдалена, увлекшись восхитительной забавой, совершенно забыла о соседях по столу, о суетившихся слугах, о внимательных оруженосцах и пажах, стоявших за спиной господ.

Гай не мог отодвигаться дальше, если не хотел задеть соседа. Страшно подумать, как поступит сьер Ролан де Кортрен, обнаружив столь странные заигрывания хозяина!

Поэтому он изо всех сил старался не выказать владевших им эмоций и вежливо осведомился, как отнесется сьер де Кортрен к охоте на дикого вепря завтра утром. К счастью, вопрос вызвал потоки пьяных откровений на тему былых охот, и Гай сумел незаметно обратить внимание на Магдалену, которая давно этого добивалась. Учтиво улыбаясь, он подвинулся ближе.

В последнее время он стал замечать в ней перемены, вроде бы совершенно непонятные: некая мягкость, мечтательность, словно исходившее из глубин души тепло окутали ее полупрозрачным, сияющим жемчужным светом покрывалом. Она осталась такой же озорницей, готовой на любую проделку, чувственной и страстной в постели, и в то же время как переродилась. Однако эти новые качества были заметнее всего, когда они оказывались наедине. У Магдалены был такой вид, будто она носит в себе чудесную тайну, источник радости и довольства.

Он положил руку ей на бедро и ущипнул достаточно сильно, чтобы Магдалена подскочила, растерянно и укоризненно глянула на него и потерла больное место. Но он как ни в чем не бывало улыбнулся и снова обратился к сьеру де Кортрену.

Магдалена обдумывала следующий ход, когда ощутила, как что-то скользнуло под нее. В первую секунду она оцепенела, но, будучи менее вышколенной, чем Гай, поперхнулась смехом, поняв, что это его ладонь. Длинные, широкие рукава ее платья, спадавшие на шелковые юбки котта, надежно скрывали пальцы Гая, проникшие в теплую впадинку. Она заерзала, сначала в шутливом протесте, а потом, поняв, что происходит, стала настойчивее добиваться удовлетворения. Обведя язычком внезапно пересохшие губы, она потянулась к вину. Лица вокруг расплывались, голоса становились глуше, по мере того как возрастало ее возбуждение.

Гай, продолжая обсуждать охоту на вепря, привел молчаливую Магдалену к пику экстаза, хотя сам сгорал от желания. Но отнял руку, только когда почувствовал, как она напряглась, затаила дыхание и с еле слышным всхлипом расслабилась.

— Надеюсь, урок хорошо усвоен, — прошептал он ей на ухо. Лицо Магдалены рдело ярким румянцем, глаза лихорадочно блестели, губы были влажными и красными, и его собственная похоть ударила в голову с силой рыцарской булавы.

Магдалена отодвинула стул и поднялась.

— Прошу извинить меня, господа. Оставляю вас допивать вино.

Она почти бегом удалилась из зала, чтобы немного остудить бурлившую кровь вечерним воздухом.

Пройдя через внутренний двор, она оказалась во внешнем. Кругом было пусто: гарнизон отдыхал, если не считать часовых, обходивших укрепления, и стражников на четырех башнях. Теперь никто не запрещал ей подниматься на широкую крепостную стену, и Магдалена взобралась по каменным ступеням наверх, откуда были видны город у подножия холма и расстилавшиеся за ним леса и равнины: может, именно эти места имела в виду Безумная Дженнет много лет назад?

Замок де Брессе был возведен на вершине холма.