- Да, но… - Кэсси собрала всю свою смелость. – Можно ли мне поужинать, пожалуйста? Я ничего не ела после ужина в самолёте прошлой ночью.

Марго с недоумением уставилась на неё, а затем покачала головой.

- Дети сегодня поели раньше, потому что мы уходим. Кухня уже закрыта. Завтрак будет подан завтра к семи. Ты можешь подождать до завтра?

- Я … я думаю, да, - сказала она и почувствовала, что её начало подташнивать от голода, затем она внезапно вспомнила о запретных конфетах, которые привезла детям и испытала непреодолимое искушение при мысли о них.

- Также мне нужно отправить электронное письмо в агентство и сообщить им, что я на месте. Не могли бы Вы сказать мне пароль от Wi-Fi? Мой телефон здесь не ловит.

Взгляд Марго стал каким-то пустым, и она произнесла:

- У нас нет Wi-Fi, и сотовой связи здесь нет. Есть только стационарный телефон в кабинете Пьера. Чтобы отправить электронное письмо, необходимо выезжать в город.

Не дожидаясь ответа Кэсси, хозяйка дома развернулась и направилась к главной спальне.

Горничные ушли, оставив её кровать в состоянии холодного совершенства.

Она закрыла дверь.

Девушка никогда и подумать не могла, что будет тосковать по дому, но именно в этот момент она мечтала услышать дружелюбный голос, болтовню по телевизору, шум от постоянного открывания и закрывания дверец заполненного холодильника. Увидеть в раковине посуду, разбросанные по полу игрушки, услышать, как на телефонах смотрят видео по YouTube. Счастливый беспорядок, наполняющий жизнь нормальной семьи – жизнь, частью которой она так хотела стать.

Вместо этого она чувствовала, что уже была втянута в горький и сложный семейный конфликт. Ей не следует и надеяться быстро подружиться с этими детьми – уж точно не с подобной динамикой отношений в семье, которую она совсем недавно могла наблюдать. Это место было полем битвы – и хотя она могла найти себе союзника в лице маленькой Эллы, она боялась, что уже обрела врага в лице Антуанетты.

Верхний свет, мерцающий на потолке, внезапно погас. Кэсси нащупала в рюкзаке свой телефон и распаковала вещи насколько это было возможно сделать при свете фонарика, пока она не нашла единственную розетку в поле её зрения в противоположной стороне комнаты, и побрела в темноте к своей кровати.

Замёрзшая, испуганная и голодная, она устроилась в своей постели под холодными покрывалами и натянула их до самого подбородка. Кэсси думала, что встреча с семьёй успокоит её и настроит на позитивный лад, но вместо этого она обнаружила, что сомневается в своей способности справиться с ними, и со страхом подумала, что ей может принести завтрашний день.

ГЛАВА 4

В дверях Кэсси стояла статуя, со всех сторон обрамлённая тьмой.

Её безжизненные глаза были открыты, губы слегка распахнуты, и она двигалась прямо на Кэсси. Трещины вокруг её рта стали больше, а затем со всего лица статуи начали откалываться частички камня. Осколки мрамора упали вниз и с грохотом рассыпались по полу.

- Нет, - прошептала Кэсси, но обнаружила, что не может пошевелиться. Она оказалась в ловушке в своей кровати, её конечности не двигались, несмотря на то, что её охваченный паникой ум умолял её бежать.

Статуя направилась к ней, вытянув руки вперёд, каменные кусочки отпадали от её конечностей. Она начала кричать, производя высокий тонкий звук, и пока статуя это делала, Кэсси увидела то, что скрывается под мраморной скорлупой.

Лицо её сестры. Холодное, серое, мёртвое.

- Нет, нет, нет! – закричала Кэсси и проснулась от собственных криков.

В комнате была кромешная тьма; она лежала, свернувшись в дрожащий клубочек. В панике она села, пытаясь нащупать выключатель света, которого там не было.

Это был её худший страх… тот, который она изо всех сил старалась подавить днём, но который прокрадывался в её кошмарные сны.