Старый жрец неловко поднялся и побрел прочь, к трем своим собратьям, которые тихо переговаривались под портиком базилики.

— Фес, что этот старый пень тут нёс? — рявкнул Майло, повернувшись к девушке.

— Аятани Гугай — один из старейшин Доктринополя, святой человек! — воскликнула она возмущенно.

— Он старый пень! Что значит, я не воин? Он мне что, пророчил?

Саниан посмотрела на Майло так, как если бы он задал самый тупой во всем Империуме вопрос.

— Конечно, — ответила она.

Майло только собрался еще что-нибудь сказать, как в ухе заверещал передатчик, и по воксу пошли переговоры. Пару мгновений он слушал, и затем лицо его потемнело.

— Останься здесь, — велел он девушке и поспешил к Гаунту, который с другими имперскими офицерами стоял на ступенях командной машины. Солнечный свет ласкал высокие крыши храмового района и разливал сияющие пруды на темной улице. Летучие крысы, малоприметные благодаря грязному серому оперению, мелькали между крышами и прятались в щелях.

Подойдя к Гаунту, Майло увидел, что танитский командующий погружен в разговор по воксу.

— Вы слышали это, сэр?

Гаунт кивнул.

— Они схватили полковника Корбека. Колеа ведет спасательный отряд.

— Я слышал.

— Отмените приказ. Отзовите артиллерию.

— Отступаем, рядовой.

— Что?

— Я сказал, отступаем!

— Но… — начал Майло и заткнулся, увидев жуткое выражение глаз Гаунта.

— Майло… если б был хоть малейший шанс спасти Корбека, я остановил бы не только артиллерию, а весь этот фесов Крестовый поход! Но если его взяли инфарди, он уже мертв. Лорд-генерал хочет, чтобы Цитадель была взята. Я не могу отложить наступление только из-за призрачной надежды вновь увидеть Кольма. Колеа и его команда должны отступить вместе со всеми остальными. Мы возьмем Цитадель до наступления ночи.

Брин Майло многое хотел сказать. И большая часть касалась Кольма Корбека. Но взгляд комиссара-полковника Гаунта его остановил.

— Корбек мертв. Такова война. Давай выиграем ее в его честь.

— Ответь ему «нет», — медленно произнес Колеа.

— Сэр? — переспросил вокс-офицер Раффлан.

— Сигналь ему «нет», фраг тебя раздери! Мы не отступим!

Раффлан расположился в углу полуразрушенного строения в Старом Городе, в котором они укрылись. Рядовой Домор и еще четверо заняли позиции у разбитых окон и подняли лазганы. Доктор Дорден, обремененный медицинским скарбом, в просторном черном халате, зашел в здание последним.

— Сэр, я не могу, при всем уважении, — ответил Раффлан. — Полковник отдал приказ, код «Палаш» подтвержден. Мы должны отступать из Старого Города немедленно. Бомбардировка начнется через сорок шесть минут.

— Нет! — рявкнул Колеа. Его люди оглянулись со своих позиций. Дорден присел рядом с Колеа на кучу обломков и штукатурки под окном.

— Гол… Мне все это нравится не больше, чем тебе, но Гаунт отдал приказ.

— Ты никогда не нарушал приказы?

— Гаунта? Да ты шутишь!

— Что, даже на Нацедоне, когда он приказал тебе оставить тот полевой госпиталь?

— Фес! Кто проболтался?

Колеа на мгновение замолчал.

— Корбек рассказал мне, — сказал он, наконец.

Дорден опустил взгляд и провел рукой по редеющим седым волосам.

— Корбек, да? Проклятье…

— Когда начнется бомбардировка… нас сотрут в пыль свои, — вставил рядовой Вельн.