Маккол с отрядом скаутов шел вместе с ними. Они ехали на скатах «Разрушителей», пока не оказались под защитой деревьев, а затем побежали. Призраки катились вперед волной, бок о бок с охотящимися танками, находя и вырезая дозорные посты врага.

«Мститель» и «Шутник» залегли на краю леса, уставившись на Бхавнагер, пока главные силы проходили мимо. Впереди двигался «Сердце разрушения». Земля сотрясалась, в воздухе раскатывался механический рев. Пехота высадилась из грузовиков, и транспортеры вернулись на отметку 00.60, где остался отряд Варла, охранявший «Химеры», «Троянов» и автоцистерны.

Команда была дана, прозвучало слово «Слайдо». Под командованием Клеопаса двенадцать боевых машин обрушились на Бхавнагер с юга: одиннадцать «Завоевателей» в компании единственного «Палача», древнего плазменного танка, прозванного «Противостоянием».

К этому моменту враг уже увидел дым и вспышки выстрелов «Разрушителя» в лесу и выступил навстречу. Тридцать два АТ70, «Разбойников», все выкрашенные в зеленый цвет, и семь Н20, полугусеничных агрегатов, тащивших семидесятимиллиметровые противотанковые пушки. Майор Клеопас с сожалением понял, что у врага явно больше техники, чем предположил капитан Сирус. По меньшей мере, десять «Разбойников» и пять самоходных орудий. Битва обещала быть захватывающей. Отличный шанс прославиться в пылу сражения. Возможность найти смерть. Именно для такого выбора были созданы пардусцы.

Несмотря на вероятность ужасной гибели, Клеопас сам себе ухмыльнулся.

Имперские «Гидры» окопались на опушке и теперь поливали быстрым огнем город. Две сотни Призраков рассеялись на открытом пространстве под прикрытием бронированной кавалерии Клеопаса. На окраине города уже слышались выстрелы из лонглазов.

Танковый бой начался с того, что эскадрон Клеопаса выстроился в форме наконечника стрелы с «Сердцем разрушения» на острие. У них имелось небольшое преимущество в перепаде высот между фруктовыми зарослями и чертой города, так что танки двигались со скоростью более тридцати километров в час. Вражеская техника, толпой, без малейшего намека на строй и порядок, катилась по склону им навстречу, гусеницами взметая в воздух каменистую пыль и сухую почву.

В командном кресле «Сердца» Клеопас проверил показания ауспика, светившегося бледно-желтым в полутьме закрытой башни прямо перед глазами через призматический перископ. Для этого он пользовался здоровым глазом, а не аугментом. Над этой манерой частенько подшучивала его команда. Затем поправил толстый кожаный шлем и включил микрофон.

— Наносить удары и стрелять по своему усмотрению.

Фаланга «Завоевателей» открыла огонь. Вражеские орудия взрывались одно за другим. Ослепительные шары газового пламени вырывались из стволов, жирный дым клубился из пробоин, окутывая корпус. Три АТ70 получили прямое попадание и исчезли в вихре пламени и осколков. Еще два были подбиты и загорелись. Вездеход накренился на борт, когда снаряд от «Завоевателя» по имени «Железный человек» взрезал его обшивку и превратил металлические листы в решето. Престарелый пардусский «Палач» по имени «Противостояние» под командованием лейтенанта Поука был медленнее стремительных «Завоевателей» и двигался в конце левого фланга. Его короткая, большая плазменная пушка изрыгала светящиеся красные копья разрушительной силы, которые оторвали башню АТ70, вызвав дождь из шрапнели и фонтан масла.

Враг открыл ответный огонь не меньшей ярости. Главные орудия АТ70 были длиннее и тоньше, чем кряжистые дула имперских «Завоевателей». Их выстрелы поэтому производили более высокий, визгливый вой и сопровождались выбросами газа из клапанов.