Главный комендант крепостей северо-восточной границы посчитал необходимым вмешаться. Как опытному военачальнику и порядочному человеку, ему доверяли многие.

— Я уважаю мнение верховного жреца, но что мы будем делать в случае хеттского нападения? Когда Хаттусили узнает, что Египет готовит большой праздник и не думает о браке с его дочерью, он почувствует себя еще более униженным и объявит войну. Кто возглавит армию, пока фараон исполняет обряды?

— Само исполнение обрядов защитит нас, — сказал Ка красивым мелодичным голосом, — так было всегда.

— Это уверенность посвященного в тайны храмов. Мнение же опытного военного — другое. Хаттусили не решается напасть на нас, потому что боится Рамзеса, победителя битвы при Кадеше. Он знает, что Фараон способен на сверхъестественные подвиги. Если царь не возглавит войска, император хеттов начнет сражение.

— Самая лучшая защита Египта магического свойства, — ответил Ка, — разрушители, хетты или не хетты, только посланцы сил мрака. Ни одна армия их не остановит. Разве не Амон сделал руку Рамзеса сильнее тысячи врагов у Кадеша?

Довод был сокрушительным. Никто из военных не высказал возражения.

— Я бы хотел присутствовать на обряде, — заметил Меренптах, — но по приказу Фараона я должен быть на границе?

— С помощью десяти «царских сыновей» ты обеспечишь безопасность страны во время праздника.

Решение Рамзеса успокоило собравшихся, но явно раздраженный главный жрец, исполнитель ритуалов, вышел вперед из толпы придворных; осмотревшись вокруг, он сказал:

— Если Ваше Величество позволит, я хочу задать несколько вопросов верховному жрецу Ка.

Царь не возражал. Ка ожидал, что ему предстоит подвергнуться испытанию, но надеялся, что это произойдет вне пределов двора.

— Где верховный жрец Мемфиса собирается провести второй праздник возрождения?

— В храме Пи-Рамзеса, который и был построен для этих целей.

— У царя есть завещание богов?

— Есть.

— Кто будет руководить обрядом?

— Бессмертная душа Сети.

— Откуда исходит свет, который даст Фараону небесную энергию?

— Этот свет рождается сам собой и каждое мгновение проникает в сердце Фараона.

Главный жрец, исполнитель ритуалов, отказался задавать другие вопросы, так как понял, что ему не удастся запутать Ка и поймать его на ошибке.

Один из вельмож обратился к Рамзесу:

— Вопреки осведомленности верховного жреца, Ваше Величество, я считаю невозможным проводить праздник возрождения.

— Почему? — удивился Ка.

— Потому что на празднике основная роль отводится Великой Супруге Фараона. А Фараон — вдовец, и еще не взял себе в жены дочь хеттского императора. Но иноземка никогда не посмеет прикоснуться к таинствам возрождения.

Рамзес встал.

— Неужели ты думаешь, что Фараон не сознает этой трудности?

Глава 23

Тешонк с самого детства обрабатывал кожу. Сын ливийца, задержанного египетской стражей за кражу овец и приговоренного на много лет к тяжелым работам, он не последовал за отцом, когда тот вернулся домой, проповедуя о необходимости вооруженной борьбы против Фараона. В Бубастисе, затем в Пи-Рамзесе Тешонк нашел работу и постепенно сделал себе имя, достигнув высокого мастерства в своем деле.

На пороге пятидесятилетия его одолели угрызения совести. Нажив круглое брюшко, не изменил ли он своей стране, слишком легко забыв о военных поражениях и унижениях ливийцев, которые они претерпели от Египта? Став зажиточным ремесленником, возглавляя мастерские, на которых трудились тридцать наемных рабочих, он охотно открывал двери испытывающим трудности ливийцам, став их покровителем.