— Где мы? — спросил доктор у какого-то глубокого баса, угрожавшего им особенно ожесточенно.
— На бриге «Стелла», конечно, — последовал ответ, — А вы что себе думали, черт вас возьми?
Доктор ухватился за край койки своего друга и попытался начать соображать. Сейчас же, однако, отвратительная тошнота, подступившая ему к горлу, подавила все остальные его чувства. Он торопливо вскарабкался по трапу на палубу и, шатаясь, подбежал к борту.
Он стоял так несколько минут, перегнувшись через борт и подставив свою горевшую, как в лихорадке, голову под холодный, свежий ветер. И ему казалось, что он качается на качелях, когда закрывал глаза, чтобы не видеть мрачного волнующегося моря. Необычайно странно и дико было полное отсутствие земли и твердой почвы, и, со стоном отвернувшись от расстилавшегося перед ним безбрежного водного пространства, он посмотрел вокруг — на вычищенную до блеска палубу, на белоснежные паруса, распущенные на лениво скрипевших реях, и на рулевого, склонившегося над штурвалом и следившего глазами за помощником, который стоял рядом.
Доктор Карсон, чувствуя себя немного лучше, с решительным видом направился на корму. Помощник капитана обернулся и изумленно оглядывал его лохмотья, когда он приближался.
— Виноват… — начал доктор строгим и твердым тоном.
— Какого черта вам тут надо? — прервал его второй помощник. — Кто вам позволил сюда придти?
— Я желаю знать, что это все значит? — уже раздраженно сказал доктор. — Как вы смели нас противозаконно затащить на ваше поганое суденышко в бессознательном состоянии?
— Он сошел с ума! — пробормотал удивленный помощник.
— Это неслыханное преступление! — продолжал доктор. — Доставьте нас сейчас же обратно в Мельбурн.
— Ступайте на бак! — резко сказал помощник. — Немедленно убирайтесь на бак, и ни звука больше.
— Я желаю видеть капитана этого судна! — закричал доктор. — Идите и сейчас же его сюда приведите.
Второй помощник уставился на него широко открытыми глазами, пораженный изумлением до того, что даже потерял на время способность двигаться или говорить. Затем он повернулся к рулевому и вопросительно посмотрел на того, как-будто не веря своим ушам. Рулевой показал пальцем вперед, а у помощника невольно вырвался крик ярости, смешанный с удивлением, когда он взглянул по указанному направлению и увидел другого оборванца, подходившего к нему, пошатываясь.
— Карсон! — слабым голосом произнес новоприбывший и, подойдя ближе к своему другу, крепко уцепился за него с самым жалким видом.
— Я как раз выясняю все это дело, Томпсон! — энергично сказал доктор. — Это мой друг, он стряпчий. Объясните ему, Гарри, что с нами будет, если они не отправят нас сейчас назад.
— Вы, очевидно, не понимаете, мой друг, — обратился к помощнику стряпчий, пытаясь в то же время прикрыть ладонью громадную прореху в своих штанах на правом колене, — в какое опасное положение вы сами себя поставили. У нас нет желания быть слишком суровыми к вам…
— Совершенно нет такого желания, — подтвердил доктор, кивнув головой помощнику.
— Но в то же время, — продолжал м-р Томпсон, — мы не…
Он вдруг оборвал свою речь и, оставив приятеля, поспешно направился нетвердыми шагами к борту. Доктор сочувственно посмотрел ему вслед.
— У него не очень крепкий желудок, — сообщил он конфиденциально второму помощнику.
— Если вы не уберетесь сейчас же на бак, вы оба, — заорал неистовым голосом обретший, наконец, дар слова помощник, — то я разобью ваши проклятые головы. |