Екатерина Каблукова. Под грифом «Секретно». Книга 2. Невеста по случаю
Глава 1
Я уныло ковыряла ложкой в тарелке. Никогда не любила гречневую кашу, а сегодня мне казалось, что она вообще омерзительно пахла. Этакой прогорклой крупой. Не помогало ни сливочное масло, ни соль. Я привычно размазала ложкой крупинки по краям, чтобы было похоже, будто бы я все таки что то съела, и бросила тоскливый взгляд в окно. Погода полностью отражала мое настроение. Мелкий моросящий дождь, начавшийся неделю назад, не прекращался ни на секунду. Низкое небо было покрыто серыми тучами, пасмурный день просто сливался с белой ночью, и в городе царила непроглядная серость. Как и в моей душе. Я снова взглянула на окно, покрытое каплями, вздохнула, невольно вспомнив голубое небо и яркие, усеянные цветами холмы, между которыми вилась пыльная дорога. От осознания, что это никогда не повторится, стало еще тоскливее. – Лиза, ты что сидишь? – Бабушка в ярко красном шелковом халате вошла на кухню. – На работу опоздаешь! – Переживут, – отмахнулась я. Сейчас, когда все сотрудники наперебой уверяли начальство, что заплесневеют от сырости, и требовали подписать внеочередные отпуска, чтобы удрать на юг, я, вышедшая на работу сразу же после своей необычной командировки и не требовавшая даже догулять положенное, ценилась нашей конторой на вес золота. – Переживут, твои органы всех переживут, – пробурчала бабушка, скрываясь в ванной, чтобы привести себя в порядок. Послышался шум воды. Я вздохнула: ну все, бабуля нейтрализована по меньшей мере на час. Пока она не нанесет все снадобья из десяти тюбиков, стоявших рядком на полочке у зеркала, на кожу, не сделает укладку и легкий утренний макияж, она из ванной не выйдет. Выждав еще три минуты, вдруг бабушка что то забыла, я встала, чтобы с чувством выполненного долга выкинуть гречку. – Лиз, ты что, еще не поела? – Мама появилась на кухне. Ее шелковый халат был синим. Мне полагался зеленый, который вот уже второй год пылился в шкафу: я любила длинные футболки и трикотажные штаны. – И опять без тапок! – ужаснулась родительница. – Поела. Без тапок. Мне пора, иначе опоздаю! – Чмокнув маму в щеку, я попыталась пронести мимо бдительного ока тарелку, но была остановлена. – Как то мало ты съела! – Она всмотрелась в гречку, словно считая крупинки. – Мама, ну хоть ты не начинай! – Лиза, крупа – это длинные углеводы! Она полезна! – Мама с укором посмотрела на меня. Понимая, что меня ждут либо три ложки ненавистной гречки, либо лекция о пользе круп, после которой я точно опоздаю, я послушно зачерпнула и проглотила. Поставила тарелку на край раковины и метнулась в туалет: гречка всеми силами рвалась наружу. Я только и успела, что закрыть дверь на шпингалет и буквально рухнуть на колени у унитаза. – Черт, – выругалась я, когда тошнота отступила. Немного отдышавшись, я поднялась. Ноги все еще дрожали. – Лиза, – оказывается, мама стучала в дверь, – Лиза, что случилось? – Все в порядке, мам. – Я открыла холодную воду, тщательно прополоскала рот, умылась и только после этого вышла, радуясь, что в квартире все таки два совмещенных санузла. Бабушка, встревоженная маминым голосом, тоже выскочила из ванной. Вода с ее волос стекала на халат, оставляя темные пятна, так напоминающие пятна крови. В памяти мелькнула белоснежная рубашка графа, красные подтеки на ткани. Там пятна выглядели ярче. И запах горелой плоти… При воспоминаниях о пытках к горлу опять подступила тошнота. Я приложила ладонь ко рту, пытаясь сдержаться. Обои в коридоре стали блеклыми, а запахи усилились. – Лизок, ты не заболела? – Мама потрогала мне лоб, обменялась многозначительным взглядом с бабушкой. |
