«Куда же, черт возьми, она пропала?» — в который раз подумал он.

 Он набрал номер дома в Ойстер-Бей и поговорил с Дороти.

 — Даже и не знаю, что вам сказать, Питер. Она уехала уже давно. Возможно, Уиггинс задержался из-за погоды. Вы же знаете Уиггинса. Стоит ему увидеть на стекле первую дождевую каплю, и он тут же начинает ползти как черепаха.

 — Я подожду ее еще пятнадцать минут. А потом мне придется уехать.

 Питер знал, что Дороти ни за что не станет прощаться первая, и поэтому повесил трубку, не дожидаясь, пока наступит неловкое молчание. Потом сделал себе джин с тоником и залпом выпил. В семь пятнадцать он спустился на лифте и стоял в вестибюле, дожидаясь, пока выскочивший под дождь швейцар поймает ему такси.

 — Когда приедет моя жена, передайте ей, чтобы она сразу же отправлялась в клуб «Аист».

 — Да, мистер Джордан, сэр.

 Обед прошел хорошо, несмотря даже на то, что Питер три раз выходил из-за стола, чтобы позвонить к себе на квартиру и в Ойстер-Бей. К половине девятого он уже не чувствовал раздражения, зато волновался до спазмов в желудке.

 Без четверти девять за спиной Питера появился Пол Делано, метрдотель.

 — Вас приглашают к телефону в баре, сэр.

 — Благодарю вас, Пол.

 Питер попросил извинения у своих собеседников и поднялся. В баре ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть звон стаканов и гул голосов.

 — Питер, это Джейн.

 Он сразу услышал, что ее голос дрожит.

 — Что случилось?

 — Боюсь, что произошел несчастный случай.

 — Где ты находишься?

 — В полицейском управлении Нассау.

 — Что случилось?

 — На шоссе перед ними остановился автомобиль. Уиггинс не увидел его из-за дождя. Когда он начал тормозить, было уже слишком поздно.

 — О боже!

 — Уиггинс в очень тяжелом состоянии. Доктора считают, что надежды почти нет.

 — Черт тебя возьми, что с Маргарет?!

* * *

 На похоронах никто из Лаутербахов не плакал, горевать следовало без посторонних. Отпевание совершили в епископальной церкви Св. Иакова, той же самой, где Питер и Маргарет венчались четыре года назад. Президент Рузвельт прислал письмо с выражением соболезнования и очень сожалел о том, что не мог присутствовать лично. Но большая часть нью-йоркского общества сочла за  долг  почтить церемонию своим присутствием. Особенно полно были представлены финансисты, их не удержала даже царившая на рынках сумятица. Германия вторглась в Польшу, и мир, затаив дыхание, ждал ответного шага.

 Во время службы Билли стоял рядом с Питером. Его одели в короткие штанишки, пиджачок и сорочку с галстуком. Когда семейство покойной направилось к выходу из церкви, он подбежал к своей тете Джейн и повис на подоле ее черного платья.

 — А мама скоро придет домой?

 — Нет, Билли, она больше не придет. Она покинула нас.

 Эдит Блейкмор услышала вопрос ребенка и разрыдалась.

 — Какая трагедия, — проговорила она сквозь рыдания. — Какая бессмысленная трагедия!

 Маргарет погребли под сияющими лазурными небесами в фамильной усыпальнице Лаутербахов на Лонг-Айленде. Когда преподобный Пью произносил заключительное слово, по толпе присутствовавших на кладбище прошел ропот, который, впрочем, сразу же стих.

 Когда все кончилось, Питер возвращался к лимузинам в обществе своего лучшего друга Шеперда Рэмси.