* * *

Дочка хирурга Ш. ходила в музыкальную школу – недолго, потом перестала. Скрипка, взятая напрокат, пролежала в приемном покое два месяца. Наконец, она попалась на глаза урологу К. – как раз когда они с хирургом уже ополовинили литр.

К. взял скрипку и начал пилить. Когда стало ясно, что им уже пора на Кин-Дза-Дзу исполнять «Маму», на звуки пришла заведующая приемником и молча воззрилась на них сквозь очки.

К. укоризненно прижал руку к сердцу и успокоил ее:

– Мы же интеллигентные люди.

* * *

Заведующий лечебной физкультурой не посмел пойти на конференцию. Стоял у входа и шатался. Вышла психиатр, румяная крепкая женщина, очень активная, потянула носом: «Похмельем здесь от кого-то пахнет!»

* * *

ИО начмеда пришел бритый налысо, весь в шрамах и крови. По всему было видно, что брил его накануне друг-физкультурник. Или сам брился. Глупо улыбаясь, он спросил у невропатолога С.:

– Видишь, какой я?

– Вижу, – ответил тот.

ИО начал слоняться по этажам и натолкнулся на начмеда-академика. Тот скорбно застонал:

– Я же завтра читаю доклад по итогам года! Как же вы будете присутствовать?

* * *

Позднейшая, почти современная (2003 год) притча-вставка: начмед-академик собрал докторов.

– Нам выделяют очень большой транш, – сообщил он озабоченно. – Освоим ли?…

Освоим. В администрации родился план прорыть во дворе больницы артезианскую скважину.

* * *

Рассуждения коллеги о дежурной терапевтше: хорошо живется дуре! Все она делает правильно, никаких к ней нет претензий. Ну, трудно немножко окружающим – так что с того?..

* * *

Вот, о ней же. Купила на дежурстве две селедки. Огромные! И съела за общим столом. Только хвост успели откупить.

* * *

Обед. Разговоры в сестринской.

– Я читала книгу про японскую пытку. Там в задний проход запускают мышь!

Л., медсестра:

– И что? Что – он за хвост не может ее вытащить?…

Пауза.

– Ну, может быть, руки связали, или нет их вообще уже…

Раздумья.

Запальчиво:

– Все равно. Ну, доберется она до дерьма, нажрется, сдохнет – и все!

* * *

Заведующая отделением явилась на работу в половине первого белой июньской ночи. Устроила скандал в гардеробе: почему не пускают? И лифты не работают? Покормили, уложили спать.

* * *

Всего групп инвалидности – три. Заведующая написала больному шестую. И родился он, опять же, в 19995 году.

…Сенсация! Прошел слух, будто подала заявление: увольняется. Вот посмотрим, кто первый: автор или она?

* * *

Во избежание терроризма в хирургическом корпусе заперли черный ход. И – то отопрут, то снова запрут. Парадный пока не трогают.

* * *

Из давнего: аттестация отделения. Надо подтвердить высшую категорию. Приехала серьезная комиссия с профессором Г. во главе.

– Надо купить хорошей водки, а то профессор блевать будет, неудобно, – высказался А.В.

Старшая сестра разволновалась: тоже, проблема!

– Что?.. Пьет?… Да он у нас до первого этажа не доберется!..

…Все закончилось чудесно, на оптимистической ноте.

* * *

В конце концов, существуют и другие лечебно-диагностические учреждения.

В качестве интерлюдии – несколько историй из практики совершенно посторонней подстанции скорой помощи.

История первая. Поступил вызов, вызывала дочь: «Мама стремится на пол!»

Доктор поехал. Отворили дверь, выходит соловая женщина с нескрываемым слабоумием на лице.