Андрей, пытаясь не дышать, вылил в горло свою порцию одним махом. Дрозд, жмурясь от удовольствия, пил коньяк смакуя, мелкими глотками.

Юноша почувствовал, как спиртное жгучей волной прокатилось по пищеводу и образовало в желудке приятно горячий шар. Хмель мгновенно пробудил чувство голода, и Андрей жадно впился зубами в куриную ножку.

– А ты маслинами закуси, – посоветовал Дрозд. – Жаль, что мы не догадались захватить лимон. Впрочем, этот натурпродукт можно употреблять под любую закуску. Нектар…

Спиртное постепенно рассасывалось по кровеносным сосудам, и у Андрея, который до этого пробовал разве что сухое вино и то считанные разы, немного закружилась голова. Эйфория, навеянная крепким напитком, подействовала на мозги возбуждающе и принесла на своих невидимых крыльях целый ворох мыслей и воспоминаний.

Новая школа приносила ему сплошные разочарования. Создавалось такое впечатление, что с переходом в двадцать седьмую его оставила удача.

Только теперь Андрей понял, что уничижительное отношение, которое он терпел по собственной воле в Первой городской, гораздо лучше полного безразличия, с которым к нему относились его новые одноклассники.

Чем ближе становился желанный день, когда по закону должны вручать выпускникам школ аттестаты зрелости, тем больше каждый из учеников замыкался в себе. Если выпускники Первой городской имели перед собой ясную и только одну цель – поступить в институт (или университет), то устремления соучеников Андрея были аморфны и хаотичны.

Взрослая жизнь, к которой они так стремились все одиннадцать школьных лет, вовсе не ждала их с хлебом и солью на вышитом рушнике. Многие должны были уйти в пустоту, в неизвестность, чтобы влиться в ряды безработных или заполнить пустующие койки в зонах.

Андрей уже точно знал, что Маноло торгует наркотиками, Мухаметшин и его закадычный дружок Фундуклеев – детина под два метра ростом с пудовыми кулачищами – примкнули к банде, занимающейся разными темными делишками, шустрый, похожий на хорька, Чиквасов шарит по карманам в трамваях и троллейбусах, смуглый Габор с острыми глазами-шильями начал осваивать воровскую профессию "форточника", а Бушманова, Савенко и Воробьева давно работают на панели.

Некоторые, наплевав на успеваемость, пытались подрабатывать, но их запала надолго не хватало. Кому может быть по душе уборка мусора на стройках за мизерную оплату или продажа газет на улице?

Пять человек из класса прочно сидели на "игле" – были наркоманами со стажем, еще двое чересчур часто прикладывались к бутылке, а косоглазый Савоськин вообще прослыл полным придурком.

За последние полтора года Савоськин два раза резал себе вены, пытался повеситься, а однажды выпрыгнул из окна – чтобы досадить своей неверной зазнобе, как он объяснил. Другой на месте Савоськина уже давно откинул бы копыта, а ему все сходило с рук. Что с дураком станется?

Выбросившись из окна пятого этажа, он умудрился упасть сначала на провода, а затем в кустарник, значительно смягчивший удар. Савоськин отделался лишь царапинами и ушибом своей дубовой головы, что никак не сказалось на его умственных способностях.

Конечно, были и такие, кто намеревался штурмовать ВУЗы – скорее из отчаяния, нежели по здравому расчету. Чтобы заплатить за поступление, их родителям пришлось бы продать свои жилища и все имущество, и пойти по миру с протянутой рукой.

Так что намерения немногочисленных отличников одиннадцатого "Б", скорее всего, относились к миру фантазий.

Если Андрей кому и был не безразличен в одиннадцатом "Б", так это Поплюевой.