— Без него так одиноко, — снова заныла Анника.

— Понимаю, — кивнул Виктор.

— Вот и хорошо.

Они прошли по католической части кладбища, поросшего скорбными черными ангелами, задушевно беседующими с беломраморными мадоннами. Подневольный землекоп Анники вертел в руках лопату и не отрывал взгляда от ее винтовки.

— Пошевеливайтесь! — приказала Анника, подталкивая их к проходу между рядами подстриженных кустов. — А знаете, почему судья Андолини не прикончил вас в мотеле? — спросила она Виктора.

— Потому что вы застрелили его? — Виктор примерялся, как бы схватить винтовку за ствол, но опытная Анника соблюдала дистанцию.

— Бож-же, какой идиот! Я бы знала, кого застрелить. Но… Не было меня там. А жаль… Эта его новая пассия Сильвия… Она терпеть не могла его сухих стариковских граблей, а он все лапал ее, лапал… Долапался… В английском она ни бельмеса… Копы не хотели рисковать, ухлопали ее. В общем, притопали мы. Я вам постельку приготовила.

Тропа упиралась в яму, над которой возвышалось древнее надгробие с поминальной надписью почтенному Enzo Andiolini, banchiere, родившемуся в 1288-м и почившему в 1350 году. Свежая эпитафия сообщала, что недавно к банкиру подхоронили его потомка, Paolo Andiolini, avvocato, 1937–2005.

«Requiescat In Расе», — желала им обоим надпись на латыни. Покойтесь в мире. Ангел с пылающим мечом защищал их сон от отпрянувшего красного мраморного демона с физиономией злой, но перепуганной.

Энцо Андолини, основатель Совета десяти, банкир, любящий муж и отец, убийца сотен людей, сошел в могилу, как и ожидал, с государственными почестями. Его потомку повезло меньше. Его тело доставили из Мэна самолетом, а на похоронах присутствовали лишь двое дряхлых пенсионеров, бывших его подчиненных. Детей у него не осталось, а слуги разбежались, прихватив столовое серебро.

— Хочешь повторить лионский фокус с чиновником из НАТО и его женой? — насмешливо спросила Джо. — Связать нас непрочно, чтобы смогли вылезти, а потом прикончить? Не понимаю только, чего ради столько возни. Вас здорово вздули за эту самодеятельность.

— Заткнись, сука! — прошипела Анника, трясясь от злости и не в силах больше сдерживать слезы. — Мы со Стефано собирались ребеночка родить. Знаешь, что такое дети? Знаешь?

— Знаю.

— Хрен ты знаешь, крыса драная! Тебе бы только поучать! То не так, это не так! Ты да Макензен… два сапога пара. Хватит!

Бабах!

Выстрел отозвался гулом в ушах. Парень уронил лопату. Джо пригнулась и побежала, стараясь не натыкаться на надгробия. Анника удивленно уставилась на свою винтовку, но тут из-за кипарисов прозвучал громкий и четкий приказ:

— Муниципальная полиция! Брось оружие! Отступи назад!

Анника резко развернулась в сторону голоса и опустошила магазин. Посыпалась мраморная крошка. Первой жертвой «шведской школьницы» пал красный демон. Виктор рванулся за Джо, пижама которой мелькала за кустами. Анника понеслась за ними, на ходу забивая в патронник новый магазин и увиливая от выстрелов. Кусты вдруг расступились и выпустили Карреджо с его боевой подругой Каролиной. Оба вооруженные и в бронежилетах. Потерявший лопату парень вскинул вверх обе руки и затараторил скороговоркой что-то об «этой сумасшедшей», которая заставила его… Полицейские пробежали мимо, не обратив на него внимания, и понеслись за «этой сумасшедшей».

Джо попалась в западню. Она забежала в мемориал какого-то венецианского генерала, состоящий из целого полка воинственных статуй, вооруженных ржавыми пиками. Острые наконечники рвали на Джо пижаму и царапали кожу.