Ворота в стене были открыты, из будки сторожа нас никто не окликнул, когда мы проходили во двор. Банколен собирался нажать кнопку звонка на парадной двери, но повернул ручку и обнаружил, что дверь не заперта.
В огромном фойе было темновато и душно. На второй этаж к игорным залам вела изогнутая лестница, покрытая красным ковром. Справа была дверь в пустое казино, где накануне играл оркестр. Банколен остановился и оглядел сумрачное фойе. Затем жестом пригласил меня идти к лестнице. Мы поднимались бесшумно, поглядывая на большие старинные часы под зарешеченным окном, через которое падал смутный свет. Когда мы повернули на площадку, я увидел быстро спускающегося мужчину.
На нем был очень высокий котелок, который удлинял его и без того вытянутое лицо с застывшей улыбкой. Когда мы проходили мимо, он повернул голову и в удивлении поднял брови. Это был Герсо, камердинер из дома Салиньи. Казалось, он плывет вниз по лестнице. Его похожая на маску улыбка не изменилась, а парик сидел немного криво под цилиндром.
— Доброе утро, — безразличным тоном произнес он.
— Доброе утро, — ответил Банколен. Детектив явно не ожидал его увидеть и, когда Герсо почти достиг вестибюля, окликнул: — Странное место для встречи с вами, Герсо!
— Увы! — Тот не повернул головы. — Увы! Надеюсь, месье не думает, что я пренебрегаю своими обязанностями. Мне нужно найти работу теперь, когда месье умер. Я надеялся, что меня наймет месье Фенелли. Увы! Мне не удалось разбудить его.
Он вздохнул и продолжал степенно двигаться к выходу. Часы пробили половину одиннадцатого.
— Мне приходилось бывать во многих местах, — тихо заметил Банколен, — но вряд ли где еще я ощущал такую зловещую атмосферу, как в этом заведении. Это грешное место. Но пойдем наверх.
На втором этаже было еще темнее. Зимний сад, карточная комната, дверь в которую была приоткрыта, бар и салон, красный ковер на мраморном полу — все точно как в вечер убийства. Единственное отличие — безлюдье. Это место оживлялось только по ночам. Мы стали подниматься дальше, с опаской придерживаясь бронзовых перил. Наверху дверь была заперта. В доме царила зловещая тишина. Голос Банколена властно нарушил ее.
— Откройте дверь! — крикнул он и стукнул по ней кулаком.
Это был приказ полиции.
Какое-то время никто не отвечал. И снова эхо раскатилось в тишине, и мне показалось, что за дверью слышатся рыдания…
Дверь неуверенно открыли. В полумраке я увидел покрытое мелким потом лицо Фенелли с отвислыми щеками, подрагивающими усами. Он беззвучно шевелил губами, а глаза У него были мутными. Одной рукой он придерживал халат, прикрывая жирную грудь. Банколен распахнул дверь, и хозяин заведения отшатнулся к стене:
— Это возмутительно!
— Тише! Чем вы занимаетесь?
— Я не стану этого терпеть! Какое вы имеете право!
— Опять принялись за свои делишки с наркотиками, а?
— Нет, нет! Вы не понимаете! Это не наркотики! Девушка… Уличная женщина… Я нахожу удовольствие в…
— Вот как? Всего-навсего женщина? И где же она?
— Вон там, в комнате номер 2. Говорю вам, ей не причинили вреда! Я никого не могу обидеть!
Банколен подошел к двери и вошел в комнату. Оттуда донесся его резкий голос. В коридоре чувствовался легкий запах пудры, от которого меня затошнило. Фенелли, с его размякшим толстым лицом, вдруг указал на меня пальцем:
— Это вы его сюда привели! Я видел, вы поднимались сюда вчера вечером, когда здесь была англичанка. Вас запомнили… — Он осекся, пожевал губами и взвыл: — Чем я заслужил это? Они хотят меня разорить! Господи! Я не нарушаю законы…
Банколен вышел в коридор. |