|
И не дай господь оказаться у него на пути. Целью атаки кабан выбрал сэра Томаса – от него пахло кубинскими сигарами, одну из которых он выкурил не далее чем вчера – и обладающий тонким обонянием кабан навелся на этот запах, как тепловая головка самонаведения ракеты – на самолет. Внезапно впереди затрещали кусты, и что-то темное с визгом метнулось вперед. Генерал первый раз участвовал в охоте на кабана, но охотником он был изрядным, и реакция у него была – поэтому он вырвал пистолет из кобуры и начал раз за разом стрелять в черное пятно, с треском рвущееся через валежник… Револьвер опустел, в голове шумело, от отдачи болела рука – первый раз он выстрелил, не обхватив как следует рукоять револьвера, и отдача едва не вывихнула большой палец. «Сорок четвертый» «магнум» вольностей не прощает. Чуть в стороне от него что-то мокро хрипело и хлюпало, в голове мутилось… – Сэр Томас… Молчание. По лесу шарят фонари, остальные охотники собираются к месту стрельбы. – Сэр Томас… Неужели… – Сэр Томас! – Поднимаюсь… все в порядке. Подошли остальные охотники, они о чем-то переговаривались, но генерал не понимал, о чем, – так болела голова. Кто-то направил луч фонаря на кабана – кабан лежал на боку, из ран едва сочилась черная кровь, кабан мокро хрипел, не в силах встать… – Добейте… Генерал недоуменно уставился на остальных. Поняв, что американец находится в шоке, кто-то осторожно подошел к кабану почти вплотную, приставил дуло старинного револьвера куда-то за ухо. Гулко громыхнул выстрел, кабан визгнул и затих. До сэра Томаса он добежал и даже сшиб его на землю, но добить, растерзать его клыками не смог. – С охотой, сэр! Господи… Да они же тут психи все поголовно. Кто-то затрубил в рог, вызывая егерей, – тушу кабана надо было вытаскивать из этой чащобы. Какая-то добрая душа сунула генералу в руку открытую фляжку, тот сразу выхлебал все, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Начало отпускать, он засунул пустой револьвер в кобуру. – С охотой, сэр… – повторил кто-то. В честь героя дня охотники трижды крикнули «Хох!» – эта традиция была перенята у европейских королевских домов. Затем двинулись на выход из чащобы – генерал уже немного отошел и теперь удивлялся, как он вообще согласился на такую авантюру – лезть в этот проклятый лес за кабаном с одним револьвером. Сэр Томас шел, прихрамывая и опираясь на чью-то руку, но при этом буквально излучал довольство. Точно – психи… Навстречу, весело переговариваясь, пошли егеря, провели под уздцы упирающуюся лошадь. Двое тащили за уздцы, третий что есть мочи хлестал коротким кнутом – лошадь чувствовала запах крови, запах дикого зверя и не шла, а вытаскивать тушу было нужно. Уже совсем рассвело, и солнце щедро осветило лесную опушку, играя лучами в зеленой траве. На опушке, у самой кромки леса, егеря уже расставили складные стулья из каких-то палок и плотной зеленой материи, разожгли костер и сейчас вешали над огнем котлы. Чуть в стороне поставили большой тент – для тех, кто хочет скрыться от солнца. Еще чуть дальше стоял шарабан, а в нем сидел человек с коричневым саквояжем – по всей видимости, доктор, на всякий случай. – Поздравляю вас с охотой, – сэр Томас подошел к генералу Томпсону, – если бы не вы, кабан разорвал бы меня своими клыками. – С вами все в порядке? – О, вполне. Кабан просто сбил меня с ног. Все пройдет… Охота затянулась до двух часов дня. Отведали свежей кабаньей печенки, приготовленной тут же, причем с кровью. Потом – похлебка со свежим мясом. Тушу кабана повезли в замок – к вечеру ее должны были зажарить на вертеле. О том, что будет с его показателями холестерина в крови, генерал Томпсон старался не думать. |
