|
– Внимание, колонна на чужом берегу! Внимание всем! Колонна приближалась к афганскому посту. Если при задержании русской таможней предписывалось просто сдаваться – там дальше разберутся – то при задержании на афганском таможенном посту предписывалось открывать огонь. Совсем неподалеку, в нескольких километрах за спинами спецназовцев, выполняло учебное задание звено штурмовых вертолетов «М-40» – у Мадаева была связь и с ними. Но на афганском посту все прошло даже проще. Открытое окно, рука с зажатыми в руках купюрами – сразу за шесть грузовиков – и проезжайте. Знакомые, незнакомые, какая разница, в сущности – деньги-то у всех одинаковые. Кстати, русские золотые рубли ценились здесь больше, чем британские фунты стерлингов, – требуются в приграничных торговых расчетах. – Господин майор, колонна прошла! Наблюдаю колонну на трассе! Майор вытер пот со лба. – Аллах с нами. Связь! Связь установили быстро – спутник как-никак, не то что раньше мучились. – Гнездо, я – Орел! Колонна прошла нитку, повторяю, колонна прошла нитку! Как поняли, прием? – Орел, я – Гнездо! Вас понял, продолжайте наблюдение до точки три, прием! – Принято, продолжать наблюдение до точки три, прием! – Верно, конец связи… Оказавшись на афганской земле, колонна сгрудилась на придорожной площадке, сбивалась в караван, водители вешали на окна бронежилеты, караванщики – на легких джипах с АГС и «ДШК» распределяли места в конвое и взимали плату. Вот только шесть грузовиков, не останавливаясь, пошли вперед, поднимая столбы пыли и не дожидаясь места в колоне. Такие тоже бывали – не хотели платить караванщикам за охрану от душманов, экономили деньги, считали, что сами справятся. Никто их останавливать не стал – каждый сам решает, когда и как ему умереть, если за него это не решат другие. И опять никто не обратил внимания на нечто, похожее на небольшую птицу в вышине, неотрывно сопровождающее странную колонну… – Когда? – Имей терпение, Абдалла. Достойный и разумный муж не торопит события. Все в руках Аллаха! Абдалла, шестнадцатый из восемнадцати сыновей шейха Дархана, перевернулся на живот, начал от скуки, чтобы занять руки и унять раздражение, играть со своим «маузером». – Давно у тебя это? – Карим кивнул на пистолет. – Давно. Отец подарил на совершеннолетие. – Хороший пистолет, – задумчиво проговорил Карим, – у меня был друг, который очень любил именно «маузер». И стрелял из него – мастерски. – А где он? – Не знаю, – ответил бесхитростно Карим и не лгал, – кое-кто даже говорил, что он погиб, хотя я в это не верю. Не мог он погибнуть. – Там, да? – Там… Где «там», не уточняли, собеседники знали, о чем идет речь. И хотя оба они были из разных стран, из разных культур, можно даже сказать, из разных миров, а к тому же их соплеменники воевали по разные стороны в той кровавой бойне – они уже не испытывали зла друг на друга. Потому что оба уже знали истинных виновников пролитой крови. А теперь они возьмут кровь за кровь, если так будет угодно Аллаху… На боку у Карима завибрировал переговорник: – Эдельвейс на приеме! – Эдельвейс, это – Гнездо! Родственники едут, встречайте. – Гнездо, вас понял, конец связи! – Карим, – Карим при этих словах Абдаллы улыбнулся, он все-таки отучил его обращаться к нему «эфенди», как к старшему и гостю, и заслужил доверие этого по возрасту подростка, а по сути мужчины, – расскажи мне что нибудь о том, что было там… – Там было страшно, – просто ответил Карим, – и не потому, что градом летели пули и рекой лилась кровь. |
