— А почему они позволили мне остаться с вами наедине? — спросил Медведев.

— Наедине? — Врач усмехнулся. — За этой дверью дежурит целый взвод охранников. Краем уха я слышал, что им запрещено стрелять на поражение. Но Перон кричал, что он будет только рад, если они сломают вам руку или ногу.

Сеньор Петроне поправил толстым пальцем очки и добавил:

— Поэтому на вашем месте я вел бы себя предельно смирно. Чтобы не спровоцировать охранников на жесткие действия.

— Спасибо, — пробормотал Алексей Андреевич. — Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

— Вот и хорошо, — улыбнулся врач. — А теперь давайте проверим ваш пульс и давление. Ложитесь на кушетку.

Медведев снова опустил голову на подушку.

«Не буду ни о чем думать, — сказал он себе. — Хотя бы полчаса. А потом… Потом что будет — то будет»..

И он закрыл глаза.

18

Егор Кремнев и Шеринг два дня работали не покладая рук. Они слышали о том, что начальник тюрьмы ранен, но о прочем охрана им не докладывала.

Кремне в терзался в догадках, пока Хосе Биро все ему не рассказал. Сообщил он буквально следующее:

— В камеру к твоему другу зашел в гости начальник тюрьмы Перон. Твой друг устроил дебош. Он выхватил у охранника пистолет и выстрелил в Перона. Слава богу, пуля прошла по касательной и лишь немного поранила начальнику щеку.

— А что стало с моим другом? — поинтересовался Егор, скрывая тревогу за невозмутимым тоном. Он боялся, что после этого инцидента Медведева могут упрятать в карцер или даже перевести в другую тюрьму. Но Биро его успокоил:

— Его слегка помяли. Но, говорят, доктор уже поставил его на ноги.

— И где он теперь?

— В своей камере, — ответил Биро, — Его привели туда час назад. — Охранник нахмурился и мрачно добавил: — Будь он обычным зэком, ему бы не избежать карцера. Хотя… он бы до него не дотянул. Перон самолично перебил бы ему позвоночник. Но твой друг здесь на особом положении.

— Ему по-прежнему разрешают прогулки? — спросил Егор.

Биро хмыкнул:

— Я не слышал, чтобы ему это кто-то запрещал.

— Значит, его выведут на прогулку и в воскресенье?

— Только если он опять не откроет стрельбу, — с мрачной усмешкой заметил Биро.

Кремнев облегченно вздохнул. Пока все идет по плану. А там будет видно. И он снова взялся за лом.

И вот, наконец, наступило воскресенье. С утра в тюрьме только и было разговоров, что о приезжем проповеднике да о предстоящей драке Егора с Большим Энрике.

Многие из заключенных — уж непонятно по какой причине — ставили деньги на Егора. Возможно, зэков удивила его дерзость, и они втайне полагали, что эта дерзость должна быть чем-то подкреплена. Чем-то, помимо смелого взгляда и бойкого языка.

На утренней поверке один из зэков шепнул Кремневу:

— У Энрике слабая левая коленка. Хочешь сбить его с ног — лупи по коленке.

С Большим Энрике за эти дни Егор не пересекся ни разу. «Разводящие» внимательно следили за тем, чтобы противники не встретились вне «ринга» и не переломали друг другу кости до поединка.

О предстоящей драке Кремнев не думал: В этом вопросе, будучи человеком верующим, он целиком положился на Господа Бога. Лишь изредка поглядывал он из-под ладони на яркое небо и беззвучно шевелил губами:

— Старик, я на тебя надеюсь. Не подведи.

Что касается проповедника, то все в тюрьме — и заключенные, и охранники — сходились на том, что этот парень из Буэнос-Айреса — настоящий наместник Бога на земле.