Больше никто войти в подъезд не мог: безопасность жильцов поддерживалась на должном уровне. Вполне в духе матери — даже не сообщила о своем приезде.

Открыв дверь, Тони испытала сильнейший шок, у нее чуть не остановилось сердце.

На пороге стоял Берн, на лице — улыбка, в руках — дюжины две красных роз.

— Ты не пригласишь меня войти? — спросил он так непринужденно, будто они и не расставались. — Или шок слишком велик?

Тони попыталась рассмеяться, но смех словно застрял в горле.

— Берн, это ты?

— Собственной персоной. — Он шагнул вперед, склонил голову, легонько поцеловал ее в губы.

Еще секунду она постояла, прислонившись к двери, потом глубоко вздохнула.

— Входи, пожалуйста. Я просто очень удивилась. — На самом деле она чувствовала жар во всем теле и необыкновенную легкость в голове, словно она вот-вот улетит.

— Очень красивая квартира, Антуанетта, — отметил он, оглядевшись вокруг.

— Клод подарил ее Зоэ, когда они поженились, — быстро пояснила Тони. — На днях она продала ее, но оформление документов займет несколько недель. Сейчас мама у Клода. У него был сердечный приступ.

— Вот и хорошо, — автоматически отозвался Берн, повернулся и протянул ей розы. На нем был безупречно сшитый серый костюм, элегантный красный шелковый галстук и бледно-голубая рубашка. Одним словом, выглядел потрясающе! — Эй, Тони, — окликнул он тихо.

— Извини. — Она шагнула к нему. — Ты застал меня врасплох. До сих пор глазам не верю. Может, у меня галлюцинации? — Радостное возбуждение затопило ее, каждый нерв затрепетал. — Она взяла розы, пошла на кухню за водой, поставила цветы в две большие хрустальные вазы.

— Давай я тебе помогу. — Берн взял одну вазу у нее из рук, когда она пошла за второй.

— Какие красивые! — восхитилась Тони. — Спасибо. — Она на мгновение погрузила лицо в душистые лепестки. — А как ты вошел? Жорж очень строгий охранник.

— Я сказал ему, что я твой друг из Австралии, — объяснил Берн. — Розы подтвердили мои добрые намерения. Между прочим, я весь вечер вам звонил.

— Я встречалась с друзьями. — Тони говорила отрывисто, она еще не успокоилась.

— Выглядишь ты замечательно, только немного похудела.

— Я всерьез занялась спортом, — пошутила она.

— Лучше брось. Ты уже почти светишься. — Берн обвел ее взглядом. На ней было короткое, очень сексуальное вечернее платье матово-золотистого цвета, с глубоким вырезом и широкой полосой кружева на юбке, открывающей красивые ноги. Да, она определенно приобрела особый парижский шик.

— Садись, пожалуйста, Берн. Хочешь чего-нибудь?

— Хочу.

Она смотрела на него как зачарованная.

— Чего же?

— Скажи, почему ты так нервничаешь, черт возьми? — Он опустился на один из обитых голубой парчой диванов.

— С тобой я всегда такая.

— Скучала? — В его глазах блеснул дьявольский огонек.

— Обидишься, если я скажу, что была очень занята?

— Ничуть. Я тоже был занят. Скажи правду.

— Ужасно скучала! — вырвалось у нее. — Спасибо за письма. Они рассказывали мне обо всем, кроме одного: скучал ли ты?

— А зачем я тогда прилетел, Антуанетта? — Он встал, электризуя воздух вокруг себя. — Если гора не идет к Магомету…

— Ты так жесток, — пробормотала Тони, прежде чем он привлек ее к себе и поцеловал в губы.