— Так вот почему ты тогда пригласил меня танцевать — в тот вечер — в вечер, когда мы оказались на озере Темсина, — и на ее лице застыла полуулыбка. Она медленно подняла глаза, рассматривай его шею, подбородок, губы. Он сказал, что она была тихой. И глубокой. Он так говорил, что эти ее качества начинали выглядеть достоинствами, как будто бы они были гораздо более важными, чем веселость, легкость и красота.

— Танцы меня никогда особенно не занимали, — сказала Джульет. — Мы с Рослин всегда были друзьями, но общим у нас был лишь приют. И обе мы были чрезвычайно счастливы, когда смогли оттуда уехать.

— Могу себе представить, — невесело произнес Дуэйн.

— В подобных заведениях нет тепла, а благотворительность и любовь — совсем не одно и то же. — Она вздохнула. — Приходится придумывать собственную семью, или же искать ее на страницах книг. Приходится придумывать поцелуи, которых никогда не знал. Если бы я хоть чуточку была, как Рослин, то стала бы целоваться с пилотами и, возможно, это помогло бы скрасить одиночество. Мы только внешне были похожи, но наши желания и мысли всегда были разными.

— Там, в самолете, я сказала ей, что ей повезло — ведь скоро она обретет семью, став женой Арманда. Подсознательно, после катастрофы, я, вероятно, именно поэтому отождествляла себя с ней, но не потому, что мне нужен был жених, а потому что я хотела обрести семью.

— Но ты можешь по-прежнему быть членом этой семьи, — напомнил ей Дуэйн.

— Нет, — покачала головой Джульет. — Я поеду в Англию.

— А разве тебе не нравится Тристан? — Вопросительно посмотрел на нее Дуэйн.

— Да, он мне очень нравится, но только как друг, — ответила она. — И точно так же нравлюсь ему я.

В полумраке глаза Дуэйна были больше желтоватыми, чем зеленоватыми. Он пристально смотрел на Джульет.

— А ты в этом уверена? — твердо спросил он. — Ты сказала, что в момент катастрофы твое сердце никому не принадлежало, а что же теперь?

— Мое сердце — это мое дело. — Совершенно неожиданно она опять начала с ним бороться. Ей было очень больно из-за желания быть всегда рядом с ним. — Дуэйн, отпусти меня!

— Ну уж, нет, — казалось, что он теряет над собой контроль. — Слишком часто ты говорила, что ты не хочешь моих прикосновений, моей дружбы, а поэтому мне все равно нечего терять, если я сделаю это.

Это оказалось объятием… время перестало существовать, дышать было нечем, Джульет растворилась в бесконечном поцелуе. Его рот был плотно прижат к ее губам, ей было даже больно… пока она не сдалась и не перестала сопротивляться… и потом с закрытыми глазами, но в полном рассудке, она отдалась во власть его поцелуя, который, казалось, наполнил все ее существо, так что даже для сердца уже не было места — оно готово было вырваться наружу…

— А теперь можешь меня ударить, — оторвавшись от нее наконец сказал Дуэйн.

— Зачем? — прошептала она. Голова все еще кружилась. Поцелуй Дуэйна окончательно вернул ее к жизни.

— Я подумал, что ты захочешь это сделать после того, как я поцеловал тебя, — голос у Дуэйна был хриплым.

— У меня нет никаких сил, — вздохнула она. — Дуэйн, ты странный человек.

— Точно, я — неотесанный дурак, который хорошо умеет ухаживать за деревьями, — согласился он с ней.