В дальнем торце помещения была оборудована высокая трибуна, предназначенная для речистых докладчиков и пафосных ораторов. Рядом с трибуной располагались ровные ряды стареньких кресел — общим числом порядка шестидесяти-семидесяти. На правой стенке — между редкими стрельчатыми окнами — были развешены (без какого-либо стройного порядка), разноформатные портреты знаменитых путешественников, авантюристов, географов и писателей-фантастов: Колумба, Магеллана, Америго Веспуччи, Педро Альвареса Кабрала, Себастьяна дель Коно, братьев Лаптевых, Пржевальского, Невельского, Беринга, Седова, Крузенштерна, Жюля Верна, Беляева, Герберта Уэллса, братьев Стругацких…. А вдоль левой стены выстроились разномастные книжные шкафы и стандартные пластиковые офисные стеллажи, заполненные книгами, фолиантами, альбомами, картонными папками и скоросшивателями.

Возле крайнего стрельчатого окна о чём-то негромко — лениво и заинтересованно одновременно — переговаривались между собой двое мужчин.

Один из них — пожилой, чуть полноватый, седовласый и украшенный обширными залысинами — был ни кто иной, как Иван Павлович Лазаренко: доктор технических наук, член-корреспондент Российской Академии Наук, лауреат целого букета Государственных премий, профессор Национального минерально-сырьевого Университета «Горный» (в прошлом — Ленинградского Горного Института имени пламенного революционера Г. В. Плеханова), а также бессменный руководитель (на протяжении уже почти тридцати двух лет), студенческого клуба «Аномальщики».

Его же собеседник — высокий, поджарый и лощёный тип средних лет, обременённый приметной и ухоженной «графской» бородкой, — был Назарову незнаком.

— О, Рыжий пожаловал, — искренне обрадовался Иван Павлович. — Очень даже кстати. Подходи к нам, бродяга широкоплечий, не стесняйся…. Рекомендую вам, уважаемый мистер Торч, Павла Назарова. Весьма перспективный и многообещающий молодой человек. Весьма…. Ну, и опытный аномальщик, естественно, прошедший через крепкую жизненную школу. Планирую, что именно он и возглавит одну из наших рабочих групп, благо весенняя сессия уже практически завершена. И Наталью, его супругу, обязательно подключим к предстоящему научному мероприятию — в качестве опытного и многократно-проверенного аналитика…. А это — мистер Дэвид Торч, полномочный представитель международной организации MUFON и наш будущий работодатель. Предлагает — за очень серьёзный и достойный гонорар — просканировать по полной и расширенной программе одну весьма любопытную аномальную зону…

— Куда предстоит ехать? — обменявшись с американцем крепким рукопожатием, сразу же уточнил прямолинейный Пашка.

— В Никарагуа, юноша, — лучезарно и беззаботно улыбнувшись, ответил по-русски, с лёгким приятным акцентом, Торч. — Карибское легендарное и бескрайнее море. Многочисленные таинственные островные архипелаги, переполненные — буквально-таки — бесценными и загадочными пиратскими кладами. Тёплая небесно-лазурная водичка. Цветные экзотические рыбки. Желеобразные медузы и шустрые крабы. Идеально-ровные пляжи с белоснежным песком. Вечнозелёные и никогда не засыпающие джунгли. Незабываемые и бесшабашные тропические карнавалы…. Когда надо отправляться на выполнение ответственного задания? Уже на этой неделе. Не позже.

— М-м-м…. Боюсь, что могут возникнуть серьёзные и, мало того, непреодолимые сложности. Видите ли, мистер, у нас с женой имеются — на попечении — домашние животные. Вернее, кот и кошка. Оставить нам их не с кем. Да и нельзя, если по-честному…. Верно я говорю, Палыч?

— Абсолютно, — согласно кивнул профессорской головой Лазаренко. — Нельзя. Причём, ни при каких обстоятельствах.