На открытой террасе образовался сплошной и мощный снежный барьер, который поблескивал вечерами в золотистых отблесках горевших под навесом костров. Теперь Эйла поняла, зачем к зимним мусорным траншеям устроили специальный проход, защищенный шкурами, надежно закрепленными на поперечных перекрытиях и толстых опорах.

На второе утро после начала снегопада Эйла проснулась и увидела улыбающегося Джондалара, который стоял рядом с лежанкой и слегка тормошил ее за плечо. Его лицо разрумянилось от мороза, а на меховой парке еще поблескивали белые снежинки. Он протянул ей чашку горячего чая.

— Давай-ка, соня, просыпайся. Помнится, когда-то ты вставала гораздо раньше меня. Я уже разогрел остатки вчерашней еды. Метель закончилась. Можно будет одеться потеплее и пойти прогуляться, — сказал он. — Может, тебе стоит надеть то нижнее белье, что ты получила от Мароны и ее приятельниц.

— Ты уже выходил из дома? — спросила она, присаживаясь на постели и делая глоток горячего чая. — Кажется, мне действительно стало необходимо больше спать последнее время. — Вооружившись терпением, Джондалар подождал, пока она умылась, немного перекусила и начала одеваться. — Джондалар, эти штаны уже не сходятся на моем животе. А безрукавка, наверное, вообще не налезет. Ты уверен, что мне нужно так утеплиться? Мне не хочется растянуть этот наряд.

— Главное, надень штаны. Не важно, если они не полностью сойдутся. Лишь бы держались. Ведь сверху ты наденешь еще теплые штаны. И вот твои мокасины. А где парка? — спросил Джондалар.

Когда они выходили из-под навеса, Эйла увидела сияющее голубое небо и ослепительный солнечный свет, заливающий всю террасу. Кое-кто, видно, уже давно не спал. Тропу, ведущую в Лесную долину, уже расчистили от снежного завала и посыпали мелкими обломками известняка, принесенными из-под навеса, чтобы было не так скользко. Ограничивающие тропу снежные стены доходили примерно до уровня груди, но когда Эйла окинула взглядом окрестности, у нее перехватило дыхание.

Все изменилось. Блестящее снежное покрывало смягчило очертания этой холмистой местности, а небо казалось таким удивительно синим на фоне ослепительно сверкающего снега, что у Эйлы заслезились глаза. Воздух изрядно промерз; снег хрустел под ногами, а изо рта валил пар. На лугу за Рекой она заметила группу людей.

— Осторожнее спускайся по этой тропе. Там может быть скользко. Держи меня за руку, — сказал Джондалар. Спустившись, они перешли через узкую замерзшую речку. Увидевшие их приближение люди приветливо помахали им руками и пошли навстречу.

— Я уж решила, что ты проспишь целый день, Эйла, — сказала Фолара. — Мы приходим на этот луг каждый год, но сегодня разгребали снег почти все утро, чтобы пробраться сюда. Я спросила Джондалара, сможет ли он привести тебя, но он сказал, наверное, для тебя это уже далековато. Когда снег немного осядет и уплотнится, мы приделаем к саням сиденье и будем по очереди возить тебя. Обычно мы притаскиваем на санях запасы топлива или мяса из хранилищ. Но когда они свободны, мы пользуемся ими как хотим, — оживленно поведала раскрасневшаяся от мороза девушка.

— Не тараторь, Фолара, успокойся, — сказал Джондалар.

Снег был очень глубоким, и, пытаясь пройти по нему, Эйла потеряла равновесие и ухватилась за Джондалара. В итоге они оба упали и, осыпанные снежной пылью, так смеялись, что не могли встать. Глядя на них, Фолара тоже расхохоталась.

— Да не стой ты, как столб, — крикнул ей Джондалар. — Лучше иди и помоги мне поднять Эйлу. — Вдвоем им удалось вновь поставить ее на ноги.

Круглый белый комок пролетел по воздуху и ударил Джондалара по плечу.