— Я крепче, чем кажется, — проговорила она. — Если я выдержала прошедшую неделю, то выдержу все.

— Ты сказала, что Таппи пригласила тебя приехать в Фернриг?

— Да.

— Ты приедешь?

— Я уже сказала, от чего это зависит.

— Это смешно. Так вот, когда ты приедешь…

Флора потеряла терпение. По-видимому, был только один способ пробить стену его упрямства.

— Хью, либо я приеду к вам, либо не приеду вовсе.

Воцарилось изумленное молчание. Наконец Флора нарушила его с решимостью человека, сжигающего за собой мосты.

— И зачем я тут распинаюсь? Еще подумаете, что навязываюсь. — Она бросила на него сердитый взгляд. — Кстати, у вас галстук развязался.

Вероятно, Хью одевался в спешке, думал о чем-то своем. С ее отцом такое часто случалось…

До Флоры вдруг дошел скрытый смысл фразы, которую она так неосторожно произнесла. Она смотрела на проклятый галстук и ждала, что Хью со своим неистребимым упрямством поправит его сам. Она решила, что если он сделает это, она выйдет из комнаты, сбежит вниз с холма, сядет на поезд, уедет и никогда не будет вспоминать о докторе Хью Кайле.

Но Хью не шелохнулся, продолжая держать руки скрещенными на груди.

— Почему бы тебе не исправить ситуацию? — сказал он наконец.

Медленно, аккуратно, Флора подтянула узел и сделала полшага назад. Хью не двинулся с места. Ей потребовалась вся решительность, чтобы поднять голову и встретиться с ним глазами. И в первый раз она увидела его по-юношески безоружным и беззащитным. Он назвал ее по имени и раскрыл объятия, и в следующее мгновение со звуком, напоминающим то ли рыдание, то ли смех, Флора бросилась ему на грудь.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Ты невозможная девчонка.

— Я люблю тебя.

— Что я буду делать без тебя?

— Ты можешь жениться на мне. Из меня получится отличная жена доктора. Подумай об этом.

— В последние три дня я ни о чем другом и не думаю.

— Я люблю тебя.

— Я думал, что смогу отпустить тебя, но я не могу.

— Тебе придется это сделать. Мне надо успеть на поезд.

— Но ты вернешься?

— К тебе.

— Когда?

— Через три-четыре дня.

— Слишком долго.

— Не дольше.

— Я буду звонить тебе каждый вечер.

— На отца это произведет впечатление.

— А когда ты приедешь обратно, я буду встречать тебя на платформе с букетом роз и бриллиантовым обручальным кольцом.

— О, нет, Хью, не надо! Извини, но бриллиантовыми кольцами я сыта по горло. Я предпочитаю настоящее обручальное кольцо, то, что надевают при венчании, а не при помолвке. Договорились?

Он рассмеялся.

— Ты не просто невозможна, ты невыносима.

— Да, я знаю. Это ужасно?

— Я люблю тебя.

Джесси беспокоилась. Если доктор еще задержится, суп выкипит до дна. Для себя она приготовила остатки вчерашней картошки, холодную куриную ножку и банку консервированной фасоли. На десерт консервированные сливы и сладкий крем и, конечно же, чашка крепкого чая.

Джесси взяла куриную ножку рукой (что в этом такого, ее ведь никто не видит) и вдруг услышала голоса и быстрые шаги по дорожке, идущей от приемной. Дверь черного хода распахнулась, и в кухню вбежал доктор Кайл, держа за руку девушку в синем плаще, ту самую, что спрашивала о нем.