«Однако злобно ухмыльнулся коварный демон, глядя на несущихся во весь опор отважных рыцарей. Не в честном бою он собирался помериться силами с храбрецами, нет! Коварное чернокнижное колдовство - вот его меч и латы… Обман - вот его острое копье!

    Взмахнуло левой рукой безбожное чудище - и рухнули наземь и кони, и всадники. Взмахнуло правой - и преломились мечи отважных воинов у самых богато украшенных рукоятей. Топнул левой ногою демон - и окутало воинов беспамятство. Один лишь сумел отряхнуть злые чары, один лишь поднялся с земли - отважный принц Алекиан, ибо хранила его молитва святого отшельника. Тут однако же топнул правой ногой коварный демон - набросились на благородного принца злые орки. Стал принц биться с ними: один - с тысячей, безоружный - с закованными в железо… И осилили орки, Гангмарово отродье, несчастного принца, уволокли его в полон. И его, и сто его рыцарей…

    Узнал о том отец доброго принца, великий император Элевзиль II - и опечалился. Опустилась голова его, потемнело чело и скатились две слезы на седую бороду.

    -  Неужто, - промолвил вновь император великий, - неужто восторжествует демон? Неужто осилит его черное коварное чародейство светлую силу святой молитвы? Неужто пропадет в неволе наш отважный сын, добрый Алекиан, Гонзорский герцог? Не бывать тому!

    -  Не бывать тому! - воскликнули в один голос вассалы императора, могущественные короли, благородные герцоги и добрые бароны, - встанем все как один за дело Света. И ни сил, ни жизней своих не пожалеем, дабы сгинула Тьма!..»

    Доксит еще раз стрельнул глазом - кажется порядок. Бабенки вслед за императором Элевзилем роняют слезы, матросы чешут в затылках, пацаны тоже притихли… в носах даже ковырять перестали. Если бы еще не чародеи эти… Скалятся сволочи… Хорошо, что хоть молчат…

    * * *

    «…И воссели в седла короли, герцоги, бароны и добрые рыцари. И осенили себя святым знамением. И единым голосом возгласили отважные воины:

    -  Веди же нас, великий император!

    Однако добрый император Элевзиль отвечал своим отважным вассалам:

    -  Не пришло еще время. Поверьте, более вашего желаем мы ударить на безбожного подлого демона и ведомых им орков, однако же пусть остережет вас судьба возлюбленного нашего сына, отважного Алекиана. Пусть подаст нам знак архиепископ Кениамерк, наш мудрый родич.

    А архиепископ тем временем во главе своих клириков творил молитву и святой обряд. И закончив святой обряд встал с колен архиепископ Кениамерк, а за ним встали его клирики. И сказал архиепископ:

    -  Вот теперь пора. Был мне дан знак свыше, внял Светлый нашим мольбам, опечалила его судьба отважного и пылкого принца, благородного Алекиана!

    И повторил за ним великий император, садясь в седло:

    -  Теперь пора.

    И воззвав к Гилфингу склонили копья отважные бойцы и пришпорив коней устремились на демона и злобных орков. Началась тут битва, какой не бывало с тех самых пор, как в последней Великой войне сошлись силы Света и Тьмы!..»

    Доксит перевел дух и быстро продолжил, не давая рассеяться впечатлению от созданной им эпической картины.

    «Не устояла Тьма и в этот раз перед мирским оружием воинов императора, ибо нечеловеческую силу дала сему оружию святая молитва. Сразил император великий своей рукой тысячу орков, добираясь до демона, однако и тут исхитрилось проклятое чудище.