— Драться за нее посреди улицы,— продолжила Мэй, повышая тон, — словно она какой-то приз или… и затем…

Все прекрасно знали, что «и затем» относилось к поцелую на глазах у толпы, инциденту, который, благодаря сплетням, стал известен всему городу. Бен виновато склонил так голову, что это вызвало приступ смеха у Адди. Она хорошо знала, что это была мольба о снисхождении Мэй. Бен не испытывал ни грамма угрызений совести за то, что сделал.

Мэй прижала ладони к вискам, словно желая успокоить головную боль.

— Репутация моей дочери разрушена. Разрушена.

— Мама, никто не принял этот поцелуй всерьез, — вмешалась Адди.— Это был просто импульс. Все были просто взбудоражены. Это произошло под влиянием момента.— Она проигнорировала взгляд, посланный Беном, зная о веселых чертенятах в его глазах. Они появились еще с того вечера.— Я уверена, что он не специально сделал это. Это просто… случилось.

— Он должен контролировать все свои импульсы, — сказала Мэй, бросая на Бена тяжелый взгляд, и он уважительно кивнул.

— Да, мэм.

— Я подозреваю, Бен Хантер, что ты прекрасно знал, что ты делаешь.— Она оборвала его, как только он открыл рот, чтобы ответить.— Не пытайся очаровать меня. Все в этой комнате знают, что ты сегодня увидел подходящий случай, чтобы добиться своего, и ты не преминул воспользоваться шансом. Ну, мне не надо притворяться, что одобряю твои методы. Жестоко и необдуманно было играть с репутацией Адди, как ты сделал сегодня, и я надеюсь ради нее, что это не войдет у тебя в привычку.

— Даже и не собирался,— прямо сказал Бен, и Адди осознала, что он ничему не был удивлен. Он принял всерьез слова Мэй, выслушивая ее без всякой насмешки. Он всегда испытывал уважение к Мэй, но Адди никогда бы не подумала, что он позволит ее матери читать ему подобные лекции.

— Я ее мать, — продолжила Мэй.— У меня есть право высказать свое мнение, и это твоя обязанность выслушать его. Я никак не могу помешать тебе, и я не собираюсь бороться с кем-то из вас троих. Важно, что Адделина думает, что сделаешь ее счастливой. Полагаю, ты тоже так думаешь. Но будет по-другому, если ты будешь с ней обращаться подобным образом. Вы не будете устраивать такие спектакли, никогда. С ней надо обращаться с уважением и заботой. Ее благополучие должно заботить тебя больше, чем твои собственные нужды.

Когда Адди услышала наставления Мэй, она посмотрела вниз на руки, ее щеки горели. Ужасно унизительно было, когда тебя обсуждают, словно тебя здесь нет. Она хотела было прервать ее, но она не могла ничего сказать ни в свое оправдание, ни в оправдание Бена. Только Бен мог успокоить тревогу Мэй.

— Ее счастье моя главная забота, — сказал он. Когда увидела холодное выражение его лица, даже Мэй могла не сомневаться в его словах.— Вот почему я хочу, чтобы она стала моей женой.

— Ты знаешь мое нежелание брака между вами, — усмехнулась Мэй.— Ты знаешь, что я не одобряю эту идею. И ты поставил всех нас в это неловкое положение. Я не могу отказывать вам в браке сейчас. По правде говоря, мне придется настаивать на нем.

Глаза Бена удовлетворенно сверкнули.

— Я сделаю ее счастливой.

— Ты даже не потрудился извиниться за свое поведение.

— Я извиняюсь за это. Но со всем своим уважением, не за результат.

Услышав это сомнительное извинение, Мэй перевела свой взгляд с Бена на Рассела.

— Ты не сказал ни слова за все это время.

Рассел придал своей позе внушительности, встав и двинувшись к Бену.

— Я собираюсь поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Даже будущая свадьба с моей дочери не позволит ему избежать хорошей взбучки, тем более заслуженной. Пошли, Бен, в мой кабинет.

— Да, за выпивкой и сигарой и хорошим хлопком по спине, — ядовито произнесла Мэй.