Кроме того, Селит боялся, что лихорадка вновь вернулась, потому что ясность мысли терялась, а перед глазами все плыло, так что он время от времени переставал соображать, где находится.

Он твердо сознавал лишь одно: необходимо найти того, кто бы его понял и передал сестре о случившемся. Она приедет и заберет его домой, потому что теперь Селит не был уверен в том, что сможет добраться сам.

Он с сожалением покинул гостеприимный дом и направился на юг. Солнце клонилось к горизонту, подсказывая, в каком направлении идти. К тому же теперь у Селига был мешок с едой, которой должно хватить на день-два, и все благодаря щедрости хозяйки. Однако он был слишком тяжел для Селига, у которого едва хватало сил, чтобы переставлять ноги. Необъяснимая слабость по-прежнему сбивала его с толку, а голову все еще разрывало так, что она, казалось, вот-вот разлетится, и сосредоточиться на какой-то одной мысли оказалось невозможно.

Проходили часы, солнце давно село, небо медленно темнело, а силы Селига были почти на исходе, хотя удача его не покинула. Оставалось достаточно света, чтобы можно было различить впереди очертания поместья - большой усадьбы, окруженной частоколом из толстых бревен. Селит не помнил, проезжали ли они эти места, но здесь должно быть достаточно народу, чтобы нашелся хотя бы один человек, говоривший на кельтском. Он обошел высокий забор, предвкушая теплую постель и заботливые руки женщин, хлопочущих над ним. Но до ворот так и не добрался. Дурнота снова охватила Селига, и он рухнул у самой стены, не в состоянии продолжать путь, пока не станет легче…

Селигу показалось, что он слышит тихие голоса по ту сторону ограды, но различить слова было невозможно, а кроме того, он и не смог бы крикнуть достаточно громко, чтобы быть услышанным. К воротам приблизились четыре всадника, вероятно, возвращавшийся патруль, и двое направились к тому месту, где лежал Селит. Он облегченно вздохнул, но, к несчастью, преждевременно, поскольку обрел здесь не покой и помощь, а муки ада.

Глава 7

Направляясь в дом, Эрика едва обратила внимание на въезжавших в ворота стражников. Она снова опаздывала к ужину, что за последнее время стало привычным, и все из-за подлого грабителя. Негодяй снова совершил набег сегодня днем и на этот раз поживился ее драгоценностями. Эрика не могла ни о чем другом думать, кроме как о том, что, несмотря на все попытки, так и не удалось поймать вора.

Но не успела она сесть за стол, установленный на возвышении, и крепко обнять племянника, как один из стражников появился рядом и сообщил, что Уолнот захватил шпиона и просит разрешения повесить его. Опять его старые штучки - требует вынести приговор, прежде чем дал ей время хотя бы подумать об этом или узнать, в чем дело.

– Приведите пленника сюда после ужина, когда в холле будет меньше народа, - велела она стражнику. Но тот почему-то неловко переминался с ноги на ногу.

– Не соблаговолит ли миледи сама выйти во двор? Потребовалось шесть человек, чтобы затащить его в темницу. Он отказывается идти сам.

– Но почему?!

– Не хочет объяснить…, то есть говорит на языке, которого мы не знаем.

– Чепуха, - фыркнула Эрика. - Если этот человек шпион, он просто должен понимать нас, иначе не сможет ничего выведать, кроме того, что увидит своими глазами.