Антонио положил руку ей на плечо. Касс покачала головой. У нее не было сил говорить. Пожалуй, так даже лучше — иначе она выставила бы Антонио вон.

Однако он не убрал руку, и в конце концов Касс пришлось ее скинуть. Она не желала, чтобы Антонио ее утешал.

— В случае чего я буду внизу. Нужно проведать Альфонсо и детей.

Касс не ответила и даже не посмотрела в его сторону. Но стоило ему скрыться за дверью, она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

— Касс!

Она так и подскочила, услышав слабый жалобный шепот. На нее смотрели измученные, полные слез глаза — под стать ее собственным. Касс осторожно погладила сестру по щеке и взяла за руку.

— Я люблю тебя!

Трейси моргнула, отчего по щеке побежала слезинка.

— Алиса… С ней ничего не случилось?

— Нет, конечно, — торопливо заверила Касс и похолодела от ужаса. Ведь она не видела детей с самого утра! — Она в полном порядке!

— Передай ей, что я ее люблю!

Касс застыла. Что за ужас довелось пережить ее сестре? Прежде она ни за что в жизни не заговорила бы таким тоном!

— Ты сама скажешь ей это, как только немного отдохнешь!

— Нет! — Трейси отчаянно замотала головой. — Нет! Не приводи ее сюда! Я тебя умоляю!

— Хорошо! — согласилась Касс, не желая расстраивать Трейси еще больше и понимая, что так будет лучше и для матери, и для дочери. — Трейси! — Она ласково пожала сестре руку. — Пожалуйста, расскажи мне, что с тобой случилось? Кто все это сделал?

— Я не знаю, о чем ты говоришь… — Взгляд Трейси снова застыл.

— Как… как не знаешь?.. — недоумевала Касс, а услужливая память уже подсказывала слова «шок» и «амнезия».

— Все так смешалось, — прошептала Трейси, и по ее щекам снова потекли слезы. — Я ужасно устала! Как вы меня нашли?

— Но ты же сама вернулась! Ты сидела в автомобиле Грегори!

Судя по ее виду, Трейси действительно ничего не могла вспомнить.

— Ты не помнишь, как ушла из дома? — спросила Касс.

— Кажется, помню. Я ужасно разозлилась. Просто невероятно. Разозлилась на тебя.

Касс зажмурилась, как от удара.

— Мне так жаль! — сдавленно прошептала она. Действительно, в этот момент она сожалела о каждой минуте, проведенной вместе с Антонио. И о чем только она думала?

— Я вовсе не хотела злиться. Я даже испугалась самой себя!

— Но теперь тебе злиться не на кого! — приговаривала Касс, гладя ее по лицу. — Ты здесь, со мной, и тебе ничто не грозит! Я буду присматривать за тобой! Обязательно!

— Я испугалась, — хрипло повторила Трейси.

— Больше тебе нечего бояться! — И Касс героическим усилием воли изобразила уверенную, безмятежную улыбку. — Но почему ты испугалась? Ты помнишь, что было дальше?

Трейси долго не отвечала, а потом заговорила — хрипло, неразборчиво, так что Касс вынуждена была ловить каждое слово:

— Дальше было что-то ужасное… Я ничего не понимаю… Я не понимаю саму себя…

Касс смотрела на сестру во все глаза.

Она онемела от ужаса перед теми выводами, к которым должна была прийти пусть даже против воли.

Однако на карту было поставлено слишком многое. Жизни самых дорогих для нее людей. И ради них Касс задала следующий вопрос:

— Что же случилось?

— Не знаю! — вскричала Трейси, тряся головой.

Касс уже с облегчением перевела дух: не знает, ну и не надо, — но Трейси вдруг выпростала из-под одеяла изувеченные руки и разрыдалась, протягивая их:

— Я не хотела!!!

— Что случилось? — повторила Касс, поймав ее за запястья.