— Цигель, цигель! — поторопил их Каргополов, отчего-то заговоривший на дурном немецком, который учил в школе. Возможно, от переполнявшего его гнева. На Ольгу он старался не смотреть. Зато во все глаза на нее пялился Гельмут.

— Ты на ней дырки протрешь, — сказала ему Рита. — А платье дорогое, потом не заштопаешь.

— Рюска красавица! — с восхищением отозвался тот, подняв вверх большой палец.

— Рюска, — согласилась Рита. — Но главная красавица здесь я, не забывайте.

— О, ти тоже. Но ти — женщин майн дрюг. А Олька — о!

— Не «Олька», а Оленька, — поправила Рита. — И вообще, подбери до поры до времени слюни, гузка моя. Давай сразу перейдем к делу.

— О, я, я. Оль-ень-ка. Карашо. К делу.

Гельмут сосредоточился, но на Ольгу продолжал посматривать с удовольствием. Очевидно, она действительно ему очень понравилась. Сама же Оля держалась скромно, тихо и несколько растерянно. К тому же немного побаивалась и Каргополова, который грозно вращал глазами.

— Надо сначала выпить, — сказал депутат, решив махнуть на все рукой. Все равно он со Светкой скоро разведется, а эта дуреха, Ольга, Гельмута у него не перехватит. Даже хорошо, что у немца будет жена из его бывших родственников. Легче управлять бюргером.

Все выпили шнапса, кроме Ольги.

— Не пьет и не курит, — заметила Рита, кивнув на подругу.

— Карашо, — сказал Гельмут, отметив что-то в своем блокнотике. Наверное, у него был целый список условий по выбору невесты в России.

— Морально устойчива, характер такой же нордический, как и у тебя, — продолжала Рита, вспоминая что-то из старого фильма. — В связях, порочащих ее, не замечена. Ну, и разумеется, отмечена наградами рейха.

— Как?

— То есть нашего рейха, отечественного. Красный диплом о высшем образовании. Медаль за спасение утопающих на пожаре. Мать-героиня. Нет, это потом. Здоровье отменное, последний раз к врачу обращалась еще в школе, по поводу насморка. И тот оказался гриппером.

— Что? — не расслышал Гельмут.

— Инфлюэнцей, — прокричала Рита, переходя к решительной атаке и беря быка за рога. — Она тебе нравится?

— Я, я! — тотчас же откликнулся Гельмут, вновь отмечая в блокнотике какие-то пункты.

— Но фройляйн, кажется, слегка беременна? — не удержался от издевки Каргополов. — И сдается мне, что роды не за горами.

— А ты вообще помолчи! — шикнула на него Рита. — Подумаешь беременна! А мы этого и не скрываем. Она и от тебя, Гельмут, быстро забеременеет, потому что природа такая, плодоносная, а тебе ведь хочется деток?

— О, я… — несколько уныло на этот раз отозвался немец. И опять что-то пометил в блокноте. На сей раз, кажется, поставил вопросительный знак.

— Закрой свой чертов кондуит, — грозно сказала ему Рита. — А не то я его в окно выброшу. Ишь, развел тут бухгалтерский учет: дебит-кредит! Тебе сватают такую девушку, а он баланс подводит. Чай, не голштинскую корову покупаешь! Смотреть на меня, штурмбанфюрер хренов!

От ее окрика Гельмут вздрогнул, захлопнул блокнотик и уставился на Риту. Даже Каргополов несколько растерялся. Он знал, что Ритуля — девушка решительная и хваткая. На себе проверил. А Ольга теперь и вовсе смутилась. Она опустила голову и сидела не шевелясь, глядя на жюльен перед собой. Ей было не только стыдно за этот торг, она ощущала себя совершенно голой, словно выставленной на невольничьем рынке напоказ.