Первым он отвёл в комнату усталого пилота. Гостевые покои на третьем этаже, предоставленные сержанту Тауре, были недавно модернизированы и имели отдельную ванную. Покои м’лорда были в том же коридоре, за углом. Она подняла руку и провела когтем по потолку, одобрительно улыбаясь: высота потолков в особняке Форкосиганов всё же три метра.

– Ну, – сказала она, поворачиваясь к Ройку, – свадьба в Зимнепраздник считается по барраярским обычаям особенно благоприятной?

– Чаще свадьбы играют летом. По-моему, её назначили на Зимнепраздник в основном потому, что у невесты м’лорда каникулы между семестрами в университете.

Густые брови удивлённо поднялись.

– Она – студентка?

– Да, мэм.

Кажется, к женщинам-сержантам положено обращаться «мэм». Уж Пим бы не ошибся.

– А я не знала, что она настолько юная.

– Нет, мэм. Госпожа Форсуассон – вдова. У неё маленький сын, Никки. Ему девять лет. Помешан на скачках. Вы, случайно, не знаете: тому пилоту нравятся дети?

Никки наверняка так и прилипнет к Мэйхью.

– О, не знаю. Думаю, Ард и сам не знает. На флоте наёмников дети почти не встречаются.

Значит, надо будет проследить за тем, чтобы маленький Никки не нарвался на обидный отказ. Может быть, м’лорду и будущей м’леди в данной ситуации будет трудно уделять ему достаточно внимания.

Сержант Таура обошла комнату, рассматривая (как хотелось думать Ройку, с одобрением) удобную обстановку, а потом выглянула в окно, выходившее в сад, окутанный зимним белым одеялом. В свете охранных прожекторов снег нарядно поблескивал.

– Наверное, правильно, что он в конце концов решил жениться на форессе. – Она сморщила нос. – Так кто они, форы, – социальный класс, воинская каста или ещё что? Из объяснений Майлза я так и не поняла. Он говорит о них так, что начинает казаться, будто это – религия. Или по крайней мере его вера.

Роик озадаченно заморгал.

– Ну… нет. И – да. Они – всё это. Форы это… ну… форы.

– Но теперь, когда Барраяр обновляется, разве остальные слои общества не выражают недовольства существованием наследственной аристократии?

– Но они же наши форы!

– Слова барраярца. Гм. Значит, вы сами их критиковать можете, но да помогут небеса тем посторонним, кто посмеет это сделать?

– Да, – подтвердил он с облегчением. Похоже, она всё поняла, несмотря на его лепет.

– Семейное дело. Понятно.

Ухмылка сменилась хмурой сосредоточенностью, которая, по правде говоря, была не такой тревожащей: меньше заметны были клыки…Таура в задумчивости перебирала пальцами занавеску и случайно запуталась ногтями в дорогой ткани. Поморщившись, она высвободила руку и спрятала за спину.

– Значит, она – фор. Прекрасно. Но она его любит?

Роик почувствовал в её голосе странную тревогу, но не знал, как это истолковать.

– Я в этом совершенно уверен, мэм, – стойко заявил он.

Не хотелось сомневаться в том, что мрачность будущей м’леди и её хмурый лоб связаны с предсвадебными волнениями вкупе с экзаменационными стрессами, которые наложились на не столь давнюю потерю.

– Конечно. – Улыбка Тауры была не слишком искренней. – Вы давно служите лорду Форкосигану, оруженосец Роик?

– С прошлой зимы, мэм. В отряде оруженосцев Дома Форкосиганов появилась вакансия. Меня прислали по рекомендации Муниципальной стражи Хассадара, – добавил он несколько желчно, почти ожидая, что она станет насмехаться над его скромным невоенным происхождением – Видите ли, двадцать оруженосцев графа всегда набираются из его собственного Округа.