Со временем наше общение свелось практически на нет, мы созванивались только по праздникам. Смирившись, перестала переживать и волноваться по этому поводу. Мои отношения с родителями с детства были прохладными и натянутыми. Так чему я удивляюсь сейчас? Все равно не стану для них примерной и любимой дочерью, так зачем мне изводить себя?

Родители Ярослава, муж и дети, заполнили мое сердце любовью и теплотой, заботы и хлопоты вытесняли лишние мысли и со временем, перестала корить и винить себя за прошлые ошибки. Все случилось так, как и должно было случиться. Сейчас я счастлива. Очень счастлива и ни о чем не жалею.

Оставив Варю в саду, как в добрые времена, спешила на работу, нервно поглядывая на часы. Забежав в лифт, на ходу расстегивала плащ и сдергивала с шеи шарф, пряча его в сумочку. Забежав в ординаторскую быстренько повесила плащ, достала выглаженный накануне халат и надев его поспешила на пятиминутку. С диким волнением и громко стучащим сердцем шагала по коридору больницы, вспоминая время, когда я впервые перешагнула ее порог.

Остановившись на минуту, глубоко вдохнула и нажав на ручку двери, зашла в кабинет.

– С возвращением Марина Андреевна, – весело произнесла Дарья Борисовна.

– Доброе утро, – ответила ей, присаживаясь на стул.

Рабочий день закрутился и завертелся со скоростью света, анализы, осмотры, назначения. Ближе к обеду спустилась в приемный покой на осмотр и заполнив карту, надела перчатки и подошла к мальчику.

Я много раз осматривала различные травмы и повреждения у деток и когда увидела у мальчика рассеченную бровь, неожиданно потеряла сознание. Приходила в себя с трудом, голова кружилась и тело налитое свинцом не хотело подчиняться разуму.

Разлепив глаза, повернув голову и увидела рядом с собой медсестру вместе с Дарьей Борисовной, обеспокоенно смотревшие на меня.

– Что же ты, Марина Андреевна, не успела выйти из отпуска, грохаешься в обморок при виде капельки крови?

– Сама удивляюсь, – скрипучим голосом ответила ей.

Присев на кушетке, позволила Оле взять из вены кровь и зажав руку, мотала головой, борясь с недомоганием.

– Ну как полегче? – Спросила у меня женщина.

– Вроде. – Ответила ей, выкидывая ватку в мусорное ведро.

– Тогда пошли.

– Куда?

– Пошли.

Поднявшись с кушетки, поплелась следом за заведующей, а когда мы остановились возле диагностического кабинета, удивлено приподняла бровь. Постучав, Дарья Борисовна, решительно втолкнула меня в кабинет, заходя следом за мной.

– Ирина Викторовна, добрый день, посмотрите нашу девушку.

– Хорошо, проходите и ложитесь на кушетку, что смотрим? – Спросила она.

– Как что? Срок.

– Какой срок? – Удивленно спросила я.

– Ложись и оголяй свой живот, – строго произнесла Дарья Борисовна.

Пожав плечами легла и расстегнув халат, задрала платье, оголяя низ живота. С волнением смотрела как доктор капает на живот гелем и датчиком растирает его. Отвернувшись к окну закусила губу, стала ждать окончания процедуры, чтобы снова почувствовать разочарование и пустоту.

– Я поздравляю вас. Срок шесть недель, плод развивается нормально размер примерно 4 мм.

– Что? – Удивленно произношу я.

– Что, что, не успела из одного отпуска выйти, через полгода уйдешь в другой, – шутя ответила заведующая.

– Как? – Всматриваясь в монитор произношу я.

– Очень просто, – отвечает она мне.

– Не может быть, – шепчу я, чувствуя как по щекам скатываются слезы.

– Ну почему же, может. – Ответила женщина, проводившая диагностику.

Вытерев салфеткой живот, продолжала пристально смотреть на монитор, на котором застыла картинка.