Небольшими шагами я иду вперед, опасаясь того, что вот-вот сработает ошейник. Никогда не забуду ту боль, которую я испытала, когда вышла за границы в первый день.

Один шаг, ожидание. Один шаг, ожидание. Таким образом я подхожу к стеклянной стене. С облегчением выдыхаю. Стоунхарт не лгал: я действительно могу проходить через любые незапертые двери.

Смотрю на кровать позади себя. Самая большая из всех, что я видела. Зачем одному человеку нужна такая огромная кровать?

Но у Стоунхарта всё больше, чем жизнь. Он сказал мне, что он тот, кто может. И тот, кто делает. И он это делает. Думаю, что всё это - особняк, кровать, богатство - как раз таки проявление этого.

Подхожу к кровати так близко, что голени почти касаются её. У меня такое чувство, будто я посягаю на священное пространство.

Я касаюсь черного покрывала и останавливаюсь. Меня не покидает мысль, что я вторгаюсь в чужую жизнь. Я не хочу, чтобы Стоунхарт взбесился.

Краем глаза я замечаю движение около стены. Поворачиваюсь, но там ничего нет.

Странно, думаю я. Может быть, это всё нервы. В замешательстве я направляюсь к двери.

И снова останавливаюсь, ощущая слабое дуновение ветра. Все окна закрыты. Тогда откуда он взялся?

Оглядываюсь на стену, и вот тогда я замечаю крошечную вертикальную трещину, которая чем-то напоминает дверь.

Оглядевшись, чтобы убедиться, что я по-прежнему одна, я на цыпочках подхожу к ней. Подойдя вплотную к ней, я убеждаюсь, что это скрытая дверь. Толкаю я. Дверь открыта.

В комнате темно. Она освещается лишь экранами телевизоров на противоположной стороне. Их здесь немало, совсем как в магазине электроники.

Чувство неловкости не покидает меня. Тревоги. Не думаю, что мне можно здесь находиться. Но я не нарушила ни одно правило Стоунхарта. Он сказал, что я могу заходить в любые незапертые двери. Эта не была закрыта.

Мною овладевает любопытство. Если бы мне было не позволено здесь быть, ошейник оповестил бы об этом. Уже в сотый раз я ожидаю этого. Я не могу расслабиться, чтобы спокойно побродить по дому.

В центре комнаты стоит стол, больше похожий на пульт управления (беспроводная клавиатура и мышь на лакированной поверхности). Позади него стоит стул лицом к  стене к экранам.

Это первая комната, которая на мой взгляд поможет мне в моих поисках.

Что если это кабинет Стоунхарта? Он запретил мне входить сюда. Если это именно та комната, о которой я думаю, то я ослушалась его приказа.

Осматриваюсь вокруг. Может быть мне стоит уйти и забыть об этом? Так было бы безопаснее.

Но, нет, я не могу. Стоунхарт хочет, чтобы я была послушной и сломленной. Это распространяется только тогда, когда он рядом. Угроза его присутствия не должна меня остановить. Я должна научиться быть наглой.

Когда он рядом, у меня не получается возражать ему, но его не будет три дня, так что я могу себе это позволить. Мне нужно сделать что-то такое, чтобы показать, что я не слабая.

Почему он выбрал именно это место для своего кабинета? Он маленький и тесный. Здесь нет окон. Он больше похож на шкаф, нежели комнату по сравнению с другой частью его дома.

Я все таки решаюсь. Не было указаний ничего не трогать.

Подхожу к столу и сажусь на стул. Мое сердце бьется так быстро, что  вот-вот выпрыгнет из груди. Руки трясутся, когда я касаюсь мыши.

На экранах ни с того ни с сего появляются изображения. До меня ни сразу доходит, что я вижу.

У меня начинает кружиться голова. Все эти изображения с камер, настроенных по всему дому.

Я вижу все те места, что мне показывала Роза: фойе, многочисленные коридоры, кухня. Но также и то, о чем я и не подозревала. Шесть ракурсов солярия.