Оставив свою порцию на столе, Эйдан взял тарелку для Эммы и постучал в дверь спальни. Она наверняка уже оделась, но ему не нужны были сюрпризы. Потом он постучал еще раз и приоткрыл дверь.

– Эмма!

Свет был включен. Эмма лежала на кровати. Свернувшись калачиком, она крепко спала, как ребенок, положив ладошку под щеку. Аккуратный шов возле уха напоминал о том, насколько близка она была от гибели. Эйдан посмотрел на часы. Не хотелось ее будить, но, если она проснется позже – от боли, – будет гораздо хуже. Он поставил тарелку на тумбочку и присел на кровать, с трудом подавляя желание прикоснуться к ней.

– Эмма, – сказал Эйдан тихо. Она беспокойно задвигалась, но глаза не открыла. – Эмма.

Ее веки дрогнули, слабая улыбка изогнула губы, прежде чем она поняла, где находится и с кем. И тут же лицо Эммы изменилось.

– Эйдан, почему ты не ушел? Я буду спать до утра.

Вытащив баночку с лекарством из кармана, он вытряхнул пару пилюль на руку.

– Врач дала тебе с собой достаточно обезболивающих. Этого хватит до открытия аптеки. Ты уже час назад должна была принять их, так что не тяни. Ну, и поешь немного.

Эмма с видимой неохотой взяла пилюли и запила их парой глотков чая. Когда Эйдан предложил ей сэндвич с сыром, она недоверчиво уставилась на него.

– Ты готовил для меня?

Он почувствовал, что покраснел. Его неумение готовить давно стало притчей во языцех.

– Это всего лишь сэндвич, – проворчал Эйдан. – Ничего особенного. Сейчас принесу стакан молока. Надеюсь, оно поможет тебе побыстрее уснуть.

Эмма, удивляясь, почему вчера она решила, что молоко закончилось, съела половину сэндвича. Эйдан вернулся, протянул ей стакан и дождался, когда она выпьет молоко. Весь этот процесс отнял у Эммы последние силы. Она побледнела, как простыня, и он заметил, как дрожат ее руки, прежде чем она спрятала их под одеяло.

– Выключить свет?

– Думаю, да. Пожалуйста, Эйдан, иди домой.