Аркадий Аверченко. Подходцев и двое других
Введение
Если бы на поверхности земного шара оставались следы ото всех бродящих по земле человеков — какой бы гигантский запутанный клубок получился! Сколько миллиардов линий скрестились бы, и сколько разгадок разных историй нашел бы опытный следопыт в скрещении одного пути с другим и в отклонении одного пути от другого… Бог с высоты видит все это, и если бы его Божественное Внимание могло быть занято только такой неприхотливой пищей — сколько бы занимательных, трагических и комических историй представилось Всевидящему Оку. Мы все жалки и мелки перед лицом Бога… Ни одному из нас не удалось проникнуть в лабиринт запутанных путей человеческих, никто даже сотой части клубка не распутал; и только автору этих строк удалось проследить пути одной человеческой троицы, которая причудливо сошлась разными путями к одной и той же точке. Сошлась, чтобы надолго не разойтись. Вот их пути…
Часть I
Глава 1 Подходцев
Молодой широкоплечий блондин, с открытым веселым лицом и энергичными движениями, вышел из дома № 7 по Новопроложенному переулку и, усевшись на извозчика, сказал: — Вези меня на Дворянскую 5, да только, братец, поскорее. Извозчик чмокнул губами, и лошадь затрусила. — Ты не особенно хорошо едешь, извозчик, — иронически заметил седок. — Еду себе и еду, — холодно возразил извозчик. — Скажу тебе больше: ты едешь просто плохо. — Н-о-о-о, ты, проклятая! — Должен тебя огорчить извозчик, но ты едешь гнусно, отвратительно. — Овес нынче дорог, барин. — Не вижу никакой логической связи между ценой на овес и скоростью движения лошади. — Чаво? — Тово. Это все равно, как если бы я, доехавши до места назначения, отказался от уплаты причитающихся тебе денег под тем предлогом, что нынче калоши вздорожали на сто процентов. — Лошадь не бежит, — угрюмым тоном промолвил извозчик. — Тогда она не лошадь, — учтиво возразил седок. — А что ж она? — Не знаю. Я думаю, что тебе нужно было бы быть осмотрительнее при покупке лошади. Ты ее когда купил? — О позапрошлом годе. — Покупая, ты требовал именно лошадь или тебе сорт имеющего быть всунутым в оглобли животного был безразличен? — Чаво? — Может быть, тебе по твоей неопытности подсунули вместо лошади крокодила? Извозчик обиделся. — Почему это? — надменно спросил он. — Очень просто: что такое лошадь? Это — животное, которое бежит. Твое животное не бежит. Значит, оно — не лошадь. — Четыре ноги имеет, — усмехнулся извозчик, — значит и лошадь. — Стул тоже имеет четыре ноги, а, однако, не бежит. — У ей голова есть, а у стула нету, — возразил извозчик, очевидно, серьезно заинтересованный этим принципиальным спором. — Подумаешь, важность — голова. Вон и у тебя голова есть, а что толку? На это извозчик ничего не нашелся ответить. — Вон видишь, все нас перегоняют. — Что ж, и мы кой-кого перегоним, — хвастливо усмехнулся извозчик и действительно перегнал лошадь, запряженную в щегольский экипаж и мирно дремавшую у чьего-то подъезда. Голову седока осенила какая-то мысль. Он лукаво улыбнулся и предложил: — Хочешь, сделаем так: за каждую лошадь, которую ты перегонишь, я плачу тебе пятак. |
