– Наверное, тот же самый, – сказала она. – Я абсолютно уверена в этом.

– Ты не помнишь, который был час? Когда он там стоял?

– Насколько мне помнится, я вышла из дому без десяти девять. До этого сидела и смотрела телевизор, программу, которую всегда смотрю, реалити-шоу, как их обычно называют, она закончилась без четверти девять. Потом я сделала обычный кружок и добралась назад примерно полдесятого, пожалуй. Мне помнится, когда я включила вечерние новости по ТВ-4, они только начались. А ведь они начинаются в десять, но прежде я вытерла лапы Налле, налила ему воду в миску и немного прибралась на кухне.

– Мужчина, грузивший коробки в автомобиль. Ты смогла бы его описать?

«Становится горячее», – подумал Стигсон.

– Нет, – ответила она и покачала головой, внезапно посерьезнев. – Я услышала в восьмичасовых новостях о случившемся, поэтому понимаю, к чему ты клонишь. Когда я проходила мимо, он стоял наклонившись в багажник, и я не увидела его лицо. Но выглядел он вполне обычным. Как большинство других, живущих здесь. Средних лет, прилично одетый, в пиджак, по-моему, или, возможно, приличную куртку, синюю или черную, и темные брюки. Пожалуй, еще одно…

Стигсон улыбнулся ободряюще.

– По-моему он был сильный, хорошо сложенный, выглядел отлично тренированным. Я же видела, как он поднимал коробки, засовывая их в багажник. Конечно, я не знаю, что в них лежало, сколько они весили, но были из толстого белого картона и довольно большие, и поднимать их вроде не составляло для него никакой проблемы… если можно так сказать.

– У тебя есть какие-то предположения относительного его роста?

– Определенно выше среднего. Мне кажется, скорее метр девяносто, чем метр восемьдесят. Это был крупный парень. Мой муж достаточно высокий, метр восемьдесят шесть, даже если, по его словам, у него был рост метр девяносто, когда мы встретились, но он забывает, что с той поры минуло почти сорок лет.

– Ты говоришь – среднего возраста, – сказал Стигсон, не собираясь сдаваться. – Сорок пять, пятьдесят, шестьдесят…

– Определенно не шестьдесят. – Свидетельница решительно покачала головой. – Пятьдесят или самое большее пятьдесят пять, судя по его манере двигаться – легкой, непринужденной, а она ведь пропадает с годами, сколько не бегай в тренажерный зал, и он был хорошо тренированный, как я уже сказала.

– Ничего больше не приходит тебе на ум?

– Автомобиль. Это был серебристый «мерседес», такой низкий, спортивный, никак не универсал. Определенно не из тех, на каких разъезжают воры-домушники.

– Серебристый «мерседес». Ты абсолютно уверена?

– Да, на сто процентов. У нас с мужем у каждого свой мерс. У меня маленький, а у него немного солиднее, чтобы хватило места для всех принадлежностей для гольфа, но этот был значительно больше, чем у моего благоверного, и наверняка дороже, чем наши оба.

– Ты обратила внимание на что-то иное в машине? Регистрационный номер? Может, на нем имелись какие-то наклейки или отметины.

– Нет. Относительно номера я даже не подумала. Никаких наклеек не видела тоже. Ничего подобного, иначе я заметила бы. Хотя сейчас понимаю, почему ты спрашиваешь. Случившееся ведь просто ужасно.