– А при чем тут язва? – спросил я.

– Если постоянно есть только кошачий корм, то непременно заработаете себе желудочную болезнь. А овсянка она для того и предназначена, чтобы не дать развиться этим заболеваниям.

– Ты что, кошачий доктор? Откуда ты это все знаешь? – я удивленно посмотрел на своего собрата, с аппетитом уплетающего кашу.

– Мне Алла рассказывала, они с хозяином тоже по утрам едят исключительно овсянку, – произнес Генри, облизывая языком усы.

– Всегда? – вытаращив глаза, спросил я.

– Конечно, – вновь невозмутимо ответил кот.

– С ума можно сойти от такой жизни, – тяжело вздохнул я и добавил, – как же мне продержаться здесь целый месяц?

Игнорируя еду в миске, я демонстративно сел и настойчиво мяукнул. Валентина, не обращая на меня внимания, продолжала заниматься своим делом. Теперь она выкладывала мясо на сковородку, по кухне распространялся фантастический запах. Я снова мяукнул, только гораздо громче и настойчивей. Она посмотрела на меня сверху и несколько грубовато спросила:

– Ты чего орешь?

– Мяу, – вновь повторил я и перевел взгляд на миску, давая ей понять, что не собираюсь есть эту гадость.

– Тебе что, не нравится каша? – она вопросительно посмотрела на меня.

– Мяу, – подтвердил я.

– Но мне запрещено вам давать на завтрак что-то другое. Придется тебе, дружок, есть то, что дали, – она развела руками.

Эта наивная женщина еще не знает меня. Не мытьем, так катаньем, я своего добьюсь в любом случае. Я продолжал настойчиво сидеть возле миски.

– Сократ, ну что вы в самом деле, – возмутился Генрих, – ешьте кашу, да пойдемте уже отдыхать.

– Я не буду это есть, – упрямо произнёс я и снова громко мяукнул.

– Ну что ты шумишь? – возмутилась женщина. – Сказано тебе: ешь кашу, не хочешь, дуй отсюда.

Она махнула рукой, в которой держала деревянную лопатку в сторону двери.

– Мяу, – настойчиво произнес я.

– Ты что, издеваешься надо мной? – подбоченилась она. – И откуда ты такой упрямый взялся на мою голову?

В этот момент на кухню вошла Алла. В строгом костюме и на высоченных каблуках размером с Эйфелеву башню, она была похожа на изящную цаплю. В одной руке женщина держала сумку, похожую на авоську, в которой я мог бы запросто уместиться, на пальце другой руки болтались ключи от автомобиля.

– Валентина, я уезжаю за Кешей. Вернусь ближе к обеду. К Леониду Исаевичу должен приехать в гости друг. Приготовьте к мясу салат «капрезе», только не забудьте положить базилик, и проследите, чтобы мужчины не остались голодными, – обратилась она к Валентине.

Хм, что еще за Кеша? Имя какое-то странное, попугайское. Сразу почему-то вспомнился наш Жорж, который довел всю семью до белого каления. Только этого мне не хватало, чтобы еще и в этом доме жил какой-нибудь пернатый прохвост.

– Хорошо, – произнесла Валентина и добавила, – Алла Михайловна, не знаю, что делать с этим котом? Достал он меня, не хочет есть овсянку, хоть ты тресни. Орет, как сумасшедший.

Алла Михайловна укоризненно посмотрела на меня и произнесла:

– Сократ, понимаешь, вам котам просто необходимо есть кашу, она очень хорошо воздействует на работу пищеварительной системы. Для вас это крайне необходимо, учитывая то количество шерсти, которое попадает в ваш желудок пока вылизываете свою шубу, – хозяйка присела рядом со мной и погладила меня по голове, – тебя разве дома не кормили ею?

– Мяф, – ответил я, тем самым давая отрицательный ответ.