— По правилам турнира чести только дворяне, их подданные и собственность, могут участвовать в состязании, — громким поставленным для того, чтобы утихомиривать толпы сказал Вейшенг, а затем со смехом добавил, — тут же у нас кучка сброда и какие-то вредители, которым место только в подвале! Граф, я призываю вас соблюдать правила, иначе вы автоматически будете признаны проигравшим. — Все верно, ваше сиятельство. Вот только это и есть мои подданные, все пятьдесят, а остальные — питомцы, то есть собственность. Именно так говорит мне длань, ведь она не признает крысолюдов равными нам. Вы хотите исправить эту несправедливость? — Ваши слова правдивы только формально, — нахмурился лорд Уратакоты, — вы же понимаете, что вас в разы больше? — Конечно, но разве это стало препятствием для меня, когда я освобождал подземелье? Именно с этими благородными господами, кроме виконта, разве что, мы, сражаясь плечом к плечу, убили тысячи. Неужели без меня они не способны ни на что? — Вы ходите по очень тонкому льду, очень, — Вейшенг нахмурился еще больше, и его седые брови соединились в одну линию, — по правилам турнира я как глава города и арены имею право остановить бой в любой момент, когда сочту нужным для спасения жизни дворян.

— Конечно, — кивнул я, уже откровенно насмехаясь, — что по тем же правилам значит признание их проигравшими. Эй, Гуо, хочешь, чтобы тебя спасал папочка? — Ты немного ошибся, щенок, — усмехнулся Джинг, — мой папочка сидит рядом и притворяется. Что ничего не происходит. Лорд, не тратьте время. Мне хватит одного удара, чтобы с ним покончить! В крайнем случае двух. — Второго у тебя не будет, дворняга, — прошептал я, глядя на единственного, кто сидел на том же ряду что и Вейшенг… Рейнхард. Картинка сложилась, хоть и была настолько дикой, что принять ее было невозможно. Лорд Дождливой крепости признал Джинга своим сыном? Да еще и виконтом назначил. Как там говорили — из очень древнего и благородного дома. Но тогда зачем весь этот маскарад. С самого начала. Хотя, если подумать. Они оба появились только после того, как я победил Энмиру и стал ее подмастерьем. Все это время, они загребали жар чужими руками. Армия, деньги, земли, влияние. Даже пресловутое боевое заклинание, которым меня сейчас попробуют прикончить. После моей смерти все это отойдет роду. Большинство уже отошло. Осталась только одна неприятность — избавится от ненужного больше работника, претендующего на трон. Все становилось понятно. Почему согласились отправить меня на убой в подземелье? Они забрали все деньги и большинство земель и рассчитывали получить остальное по праву наследования. Почему так удачно к моему испытанию появился Ионгзенг? Ему приказали меня незаметно устранить. Почему не хотели, чтобы я учился этикету для бала? Хотели, чтобы я прилюдно опозорился и лишился любой возможной поддержки. Почему оттягивали получение мною заклинания? Чтобы нечего было противопоставить Гуо. Но не вышло. И уже не выйдет. Я встретился глазами с Рейнхардом, и он понял, что я знаю, и что знаю — что он знает. И тогда старик распрямился, вздохнул полной грудью, привычным движением забросил челку назад. Передо мной больше не было немощного старца. Только худощавый полный сил воин, тот самый, который спускался ко мне после битвы с Дрого и не мог скрыть стать в своих доспехах.