Брошенная Энмирой магия пробила три слоя кровавого щита, толстую броню, шлем, череп и все тоже самое только в обратном порядке. В общем, мозги Алекса разлетелись по малой арене, и никакого сопротивления он оказать не смог.

Вторым был маг души, Демьян Черный. Полноценный чернокнижник на страже империи. О нем записей было маловато, но достоверно известно, что он прошел войну за Черный город. Что бы это ни значило. Призванным его существом стал настоящий летающий вирм. Но защитить от атаки магички он хозяина не сумел. И хоть успел Белую ранить, но рассыпался в прах стоило умереть владельцу.

Следом шло несколько неудачников, возомнивших, что они-то точно смогут, а последним маг тела. Ну, для полноты картины и, судя по предыдущему опыту, описанному дальше. Этот всерьез планировал победить. Во-первых, он одел самую тяжелую из доступных тогда броню. Не побрезговал улучшениями тела и даже применил, по словам автора заметок, усиление за счет долголетия.

Этот парень держался дольше всего. Три щелчка. Первый продырявил щит. Второй доспех. Ну а третий прикончил храбреца. Все это произошло за несколько мгновений, так что морф даже отскочить не успел.

Дальше почерк менялся, наверное, сменился сам человек, ведущий дневник. По крайней мере, и буквы, и даже описания стали выглядеть совершенно по-другому. Этот автор Энмиру не любил. Это сразу чувствовалось. И дело было не только в эпитетах, которые он употреблял по отношению к магичке. Просто искренне переживал за тех, кто бросает белой ведьме вызов. 

Кого тут только не было. В описании. От наследников древних дворянских родов до озверевших крестьян. Маги всех мастей и возрастов. Вот только одно общее было у всех – они умерли. Спешить в поиске панацеи, с одной стороны, было абсолютно противопоказано. Но с другой, кроме чтения, нужно еще и делами заниматься. Так что, когда до заката оставалось чуть больше трех часов я отложил фолиант и, оставив Лиске читательский билет, отправился проверять дела Василисы.

Лисандра на мой уход внимания не обратила совершенно, погрузившись в фолианты с головой. Так что пришлось Эве дать еще несколько серебра, чтобы она девушку, в случае чего, покормила да новой бумаги принесла на заметки. А то моя чернокнижница того и гляди на столе писать начнет за неимением чистых листов.

Выглянув наружу, я выматерился. Дождь. Опять. Вот нет, чтобы во время моей дуэли с Лексом так лить! Тогда может я бы вообще без проблем победителем вышел. Хотя, и так в целом неплохо получилось. Посмотрев на очередь из господ, ожидающих экипажа, я внезапно понял, что хочу прокатиться. И не просто на телеге, а в карете, и лучше всего – самодвижущейся. Несколько минут понаблюдав, как происходит процесс, я поднял руку и выставил ее в сторону дождя.

- Куда? – спросил притормозивший карету кучер. Жаль не самоходную, но они здесь встречались не часто.

- На нижний рынок.

- Полушка серебра, - тут же ответил мужчина, укутанный в кожаный насквозь мокрый плащ. Даже лица под капюшоном не разглядеть. – Вещи господина помочь донести или сам справишься?

- Да у меня всех вещей то меч да доспех, - сказал я, забираясь под крышу рассчитанной на двоих кареты, - поехали или еще кого ждешь?

- Ээть, - кучер замялся, не зная видно, как себя вести, - вы, ваше… благородие… не серчайте, но не похожи вы на того, у кого деньга есть.

- Держи, неверующий, - протянул я ему полновесную монету серебра, - мельче нет. Так что потом подождешь и до Колизея меня подбросишь.

- Это мы мигом. Как прикажете, - усмехнулся мужчина, - но!

Свинья тронулась, и уже через десять минут мы были у орущих рядов. А ведь пешком это заняло у меня больше часа в прошлый раз.