Ольга: А кто не верил? Галя верила, мать моя верила, я… И кругом тоже. А потом он сам во всё это так верит, так верит… что невольно передаётся. Муть. Но тогда верила.

П.: Но ты же рассказывала, что тебе и до встречи с Сергеем его образ снился?

Ольга: Да, снился. Тёмненький, и фигура очень похожа… А теперь что ж поделаешь, дочка родилась… А потом храм. Ведь сколькие стали с его подачи в храм ходить! И какие истовые православные стали! А куда денешься — Божье дело… Или ты не согласен? Божье… Никуда не денешься… А ещё у меня такое ощущение, что этот с того дня ржавый подсвечник всё и определил. То, что свадьба произошла, я имею в виду… И почему только я его не могу вытащить?.. И ведь чего только прежде из себя не вытаскивала, а это — нет…

П.: Ты знаешь, я против всех и всяческих внушений. Железных в особенности. Давай попробуем ещё.

Ольга: Нет-нет!! Не надо!!! Нет!!! Я… Я… Я не могу сделать этого… Может, потому, что устала?..

П.: Так… Не можешь… Вот, значит, как всё происходило… А как ты скажешь, кто был над кем: этот деятель над сестрой, или она над ним?

Ольга: Он, конечно. Они вообще вместе работать не могли. Она рядом с ним сникала. Как трава вяла. Да и он рядом с ней был не тот. Я теперь понимаю: они всё друг о друге знали, всю правду — и не могли распрямляться… Или давили один другого. А когда она одна была, то такую вокруг себя ауру создавала — прорицательница, да и всё тут! А почему ты об этом спрашиваешь?

П.: Сравниваю силу травм. Чем определялась их интенсивность. Их вес. От него более сильные из-за Галиного к нему особого отношения, или просто всё зависит от степени некрофиличности. Сестра, оказывается, рядом сникала… Получается, скорее, от степени…

Ольга: Да. Многое у неё рядом с братом переставало получаться.

П.: А рядом с Галей, соответственно, наоборот… Скажи, а она со мной изменилась?

Ольга: Да совершенно! Другой человек! Совершенно!

П.: В лучшую сторону? Или худшую?

Ольга: Конечно, в лучшую!

П.: А конкретно? В чём конкретно изменилась?

Ольга: Распрямилась. Самостоятельная женщина стала. Уверенная в себе — всё сама. Мать вообще пустила побоку. Да что тут говорить — самостоятельная, уверенная в себе… Наглая.

П.: Наглая? В каком смысле?

Ольга: Приезжает в гости — учит. Как то, как это. Утомила уже. Мало мне того, что Сергей мне всё время тычет, что я на Галю не похожа, не такая работящая. А тут ещё она, когда приезжает помогать, учит. Убиралась бы себе спокойно и молчала.

П.: Значит, изменилась…

Ольга: Да. Раньше ведь она как жила? К примеру, звонок в дверь. Открываем. Стоит в проёме с дочерью. Шаг в квартиру — вдруг валится вперёд, на пол. Вот как есть, в пальто — так и валится. Истерика.

П.: Почему?

Ольга: Этот не любит. Так среди грязной обуви и катается. Дочь смотрит: мама, ты чего?

П.: (Больно… Как же больно… А куда денешься?.. Женщина только через своего мужчину жизнь постигает… Не разберусь… ещё будет кататься… если не разберусь. И только из-за того, что кто-то чаще к   р о д н о м у   принюхивается, да когда «я» говорит, сопровождает телодвижениями иными, чем те, которые она видеть привыкла… Как же больно…) Так, значит, дочери вся эта история известна?

Ольга: Конечно. Мне вообще это никогда не нравилось, что она дочь во все подробности посвящает. Ей говоришь: подымайся, а она…

П.: Чем объясняла? Свои падения?

Ольга: Он не любит. Так она только из-за этого фигова…

П.: Значит, дочь в курсе всех подробностей… Не из-за любви Галя каталась.