Так и Наташа. Она знала на много лет вперёд про то, что предполагаемый между Соней и братом Николаем брак не состоится. (Считывала незыблемый настрой матери, пусть даже невысказанным пожеланиям которой сын был не в состоянии перечить?) Наташа и воспринимала людей особенно, и даже особенно их описывала. Скажем, ещё девочкой она говорила, что Пьер — он тёмно-синий с красным, квадратный. Это развитое ассоциативно-образное мышление. Как и у нашей Возлюбленной, столь, как читатель впоследствии убедится, на Наташу похожей.

Мы симпатизируем Наташе с момента её перед нами появления. Почему так? Есть ли к тому основание? Или мы, угадав в тексте Толстого присутствие созвучной нашей душе особенной ноты восприятия мира, смотрим на юную Наташу глазами Льва Николаевича, который знал конец от начала? Скорее последнее: вначале Наташа ничем не отличается от своих сверстниц, которые ни у нас, ни у Льва Николаевича тёплых чувств не вызывают. Наташа ничему не научилась ни с Друбецким, ни с князем Андреем, ни с Анатолем. Она как Элен, как Анна Каренина, как, в конце концов, мать Наташи — графиня Ростова — подобно многим другим могла ничему не научиться вплоть до самой своей смерти. Но тогда бы Наташи не было.

Только с «обновлением нравственной физиономии» Наташа перестала быть женщиной, каких много.

Глава десятая

Гитлер и его женщины

Есть на свете такая страна — Германия. Все её жители слышали о Гёте, Вагнере, Бахе и немецкой философии, а потому считают себя культурным явлением планетарного масштаба.

По соседству с этой страной культурных людей, в Австрии, 20 апреля 1889 года родился человек, тоже немец. Его считали сначала талантливым, а потом и вовсе гениальным. Он защищал Родину, писал картины, работал над книгами, которые бурно распродавались, вносил ценные усовершенствования в конструкции различных автомобильных двигателей, под его руководством возводились небывалых размеров постройки, в стране, когда он стал её правителем, не стало безработицы.

Он обладал и паранормальными способностями: проницательностью, граничащей с чтением мыслей, и способностью предвидеть будущее, что люди определённого склада ума считали и считают несомненными признаками Божьего человека.

Этот человек был очень галантен с дамами: всегда целовал им ручки и в их присутствии никогда не позволял не только себе, но и всем присутствовавшим не то что сальностей, но и даже слов, хоть как-то связанных с генитальной темой. Женщины, которые, как в прежние тысячелетия, так и сейчас, говорили, что любят всё только хорошее, ставили своим мужьям в пример этого неутомимого труженика. Обоснованность своих слов немецкие женщины доказывали известным женским свойством тонко чувствовать.

Да, женщины были слабостью этого человека. Весь Берлин обсуждал справедливо то или несправедливо, чтобы пенсия на его детей от нескольких неофициальных жён выплачивалась из средств государства, а не из его собственных. Приходили к выводу, что справедливо. В конце концов, может же человек, столь много сделавший для фатерлянда, иметь слабости? И разве великий человек может хоть в чём-то быть не великим?

Многие женщины Германии свою мечту об интимности с ним объясняли якобы желанием родить от него ребёнка. И столько о предложении с ним близости писали ему писем, что ему не хватило бы и самой жизни, чтобы их все прочесть.

Но всё-таки многих он осчастливил. Да, у этого человека было множество женщин — сотни, и даже тысячи. И они могли рассказать о своей с этим необыкновенным человеком близости, прежде всего потому, что он их не убивал.

Он убивал других: немцев, французов, чехов, словаков, поляков, русских, евреев, цыган, украинцев, узбеков, эстонцев — список огромен. Таких массовых убийств в истории человечества ещё не было — десятки миллионов людей.