— Почему в госпиталь?

— Он ранен, и ранен достаточно серьезно.

— Господи, — выдохнул Сигрем.

— Я на машине. Мы будем там минут через пятнадцать.

— Хорошо. Секунду обожди.

Сигрем попросил Сэндекера извиниться за него перед Президентом и проводить свою жену до дому. И Сигрем поспешил за Доннером к машине.

— Говорить он в состоянии или нет? — осведомился Доннер.

— Если иметь в виду, что он совсем недавно еще был без сознания, то следует признать, что его состояние в данную минуту более или менее удовлетворительное. Но постарайтесь понять правильно. Он все же очень и очень плох.

— Насколько именно? — спросил Сигрем.

— Что — «насколько»? Если я говорю «плох», значит плох. И это все, что вас должно интересовать. Врач на борту «Фёрст Аттемпт» сделал, что смог. Рана в левом боку скоро заживет. Но вторая пуля угодила ему в голову. Какое-то время у вашего господина Коплина могут быть головные боли.

— Мы должны переговорить с ним немедленно, — повторил Сигрем.

— Я же сказал, никаких посещений. Сигрем сделал шаг вперед и приблизил лицо вплотную к доктору.

— Постарайтесь и вы понять, доктор, что сейчас я и мой коллега пойдем в палату к Коплину независимо от того, разрешаете вы или не разрешаете. Если вы попытаетесь помешать нам, станете пациентом собственной клиники. Если же вы позовете на помощь, я буду стрелять. Если позвоните в полицию, у нас для полиции есть бумаги, позволяющие нам поступать так, как мы поступать и собираемся. — Сигрем выдержал паузу и усмехнулся в лицо доктору. — Так что решайте, доктор.

— Лучше не спрашивайте, — сказал он. — Чувствую себя чудовищно. И не говорите, что я хорошо выгляжу. Ненавижу подобного рода ложь.

Сигрем пододвинул к кровати стул, уселся и улыбнулся Коплину.

— У нас мало времени, Сид, поэтому, если ты в состоянии, давай сразу перейдем к делу.

Коплин показал глазами на трубки, подсоединенные к нему.

— Меня пичкают какой-то гадостью, все время хочется спать. Пока не отключусь, готов отвечать на ваши вопросы.

Доннер одобрительно кивнул.

— Мы хотели бы услышать ответ на вопрос, цена которому — миллиарды долларов.

— Следы бизания я нашел. Если вам именно это нужно знать.

— В самом деле? Тут не может быть ошибки?!

— Как вы понимаете, у меня под боком лаборатории не было, но после сделанных замеров я уверен на девяносто девять процентов, что это бизаний.

— Слава Богу… А какие-нибудь приблизительные цифры? Сколько там? Сколько мы сможем добыть на горе Бедная?

— Если очень повезет, несколько граммов. Столовая ложка наберется.

Поначалу Сигрем даже не понял смысла произнесенных Коплином слов. Доннер оказался сметливее: он застыл, лишь сильнее сжав подлокотники больничного кресла.

— Всего лишь ложка? — спросил наконец Сигрем. — Всего-навсего?!

— Вы уже спрашивали меня, — лицо Коплина порозовело. — Если не верите мне, пошлите туда кого-нибудь еще.

— Подождите, подождите, — Доннер подскочил к больному и взял его за плечо. — Вы-то сами хоть понимаете, что Новая Земля была по существу нашей единственной надеждой? Вы только поймите правильно, вы так измучились, мы вам очень благодарны…

— Еще есть надежда, — сказал Коплин. — Надежда есть.