– Марго! – Северный прервал матушкины гневные поучения. – Тебе пора баиньки. В твоём возрасте надо себя беречь. Целую. Завтра заеду!

– Ты мне ещё будешь про возраст говорить?! В свой-то паспорт давно смотрел, паршивец?..

Всеволод Алексеевич аккуратно нажал отбой и поставил трубку в гнездо. Сейчас минут десять-пятнадцать трелей – и мать успокоится. А он пока сварит себе кофе, нальёт вискарика на три пальца и… И почитает «Остров доктора Моро». Но сначала…

Он подошёл к лэптопу, оживил экран, посмотрел на пустое поле письма, сел и мягко-мягко, и presto-presto сыграл на клавишах этюд:

Алёна, здравствуй!

Ты, конечно, распоследняя мерзавка после всего этого, но тебя оправдывает то, что я тебя люблю! Прости меня, старого дурака, за то, что не встретил тебя раньше. За то, что я не знал, как зовут твою дочь. И за ведро с грязной водой. Прости меня за все вёдра грязной воды и за мою самонадеянную спесьеватость. Когда ты вернёшься, я выдеру тебя самым эффективным инструментом прикладной педагогики – ремнём, прямо по твоей прекрасной заднице. Если с тобой что-то случится – пеняй на себя: с того света достану, не будь я судмедэксперт. Упаси тебя бог выйти ненароком замуж: опорочу, оскандалю, разведу. Спать с мужиками до свадьбы – сколько угодно, хер с тобой (надеюсь, сейчас ты не в койке? На той стороне планеты уже/ещё полдень)… И ты же не замуж выходить туда улетела?.. Хотя надо быть совсем идиоткой, чтобы за замужем в Калифорнию лететь! Да ещё, например, в Сан-Франциско! А ты у меня вроде ничего, с головой…

За моё предыдущее предложение руки и сердца Рита меня уже распилила. Так что на следующий же день после приезда я приглашаю тебя в приличный ресторан (роскошный букет и дорогущее обручальное кольцо прилагаются). Я от тебя не отстану, дрянь ты такая!

Целую.

И, не перечитывая, кликнул на «отправить». После чего немедленно захлопнул лэптоп и, удовлетворённо вздохнув, сказал:

— Эх, а ведь всё то же самое можно было сказать короче. Например: Напиши, когда прилетаешь. Встречу. (Станиславский.) Ёмко, со вкусом, по-мужски. А я как пацан… Ну и бог с ним. Успею ещё. Зато теперь можно кофе, виски и старую добрую сказку про отрицание Бога, – Северный усмехнулся. – Хотя не такая уж она и старая – 1896-й всего лишь. И, по правде сказать, совсем не добрая. А про отрицание я вообще промолчу…

Всё приготовив и обустроив на своём любимом подносе «под Прованс», Северный взял с полки первый том чуть не пострадавшего сегодня от Дариевой эквилибристики Уэллса, уселся в кресло на лоджии, где ещё не так давно сидела у него на коленях Алёна Дмитриевна, и открыл на странице 145:

«1 февраля 1887 года «Леди Вейн» погибла, наскочив на мель около 1º южной широты и 107º западной долготы…»

– Куда? – спросил у Всеволода Алексеевича ленивый пузатый охранник, выкатившийся из затрапезной пришлагбаумной будки.

– Туда! – строго ответил колобку Северный.

– А-а-а! – сонно протянул страж порядка, подумавший, что, видимо, это один из папашек нынешних митрофанушек. И не требуя ничего, подтверждающего личность или разрешение на пребывание в сём оазисе счастливого детства, вернулся в свою фанерную обитель, открыв кордон.