— Ладно. Мы вас прикроем.

Морские пехотинцы рассыпались по обеим сторонам дороги, а Пит махнул рукой пастухам, чтобы они подошли.

Мэгги вертела головой, ища, где запах сильнее. А запах все усиливался по мере приближения этих людей — Пит будет доволен, когда она его обнаружит. Чем ближе они подходили, тем уже становился конус запаха. Самый высокий мужчина, бородатый, был в свободной рубахе с широкими длинными рукавами и вылинявших штанах. Его тело воняло застарелым потом, но искомый запах усилился — и безусловно исходил от него. Уверенность Мэгги передалась Питу, который понимал, что Мэгги точно знает это, словно они были одно существо, не человек с собакой, а нечто гораздо более совершенное. Стая.

Пит снял с плеча винтовку и крикнул мужчине остановиться. Тот, улыбаясь, остановился и поднял руки. Сказал что-то подросткам, они тоже остановились, и Мэгги почуяла их страх.

— Стоять, детка, — сказал Пит. — Стоять.

И шагнул вперед, к мужчине. Мэгги не любила, когда Пит отходил от нее. Он был вожак, поэтому она подчинилась, но по запаху пота, выступившего на коже, она поняла, что Пит боится. Мэгги нарушила приказ, догнала его и прижалась к его ноге.

— Нет, Мэгги. Стоять.

Она выполнила команду, остановилась, но при этом тихо зарычала. Ее долг был защищать его. И каждая цепочка ее ДНК кричала ей, что надо вклиниться между Питом и этими людьми и напугать их или напасть на них. Но слушаться Пита — это тоже было у нее в крови. Если вожак доволен, довольна и стая.

Мэгги снова нарушила приказ и стала между Питом и чужаками. Запах стал таким сильным, что Мэгги поступила так, как Пит учил ее. Она села.

Пит отодвинул ее коленом и поднял винтовку, предостерегая остальных солдат:

— На нем взрывчатка!

Высокий мужчина взорвал себя. Мэгги отшвырнуло назад с такой силой, что она взлетела в воздух, шлепнулась на землю и потеряла сознание. Очнулась она, лежа на боку, вся в пыли и в каких-то осколках, совершенно потеряв ориентацию в пространстве. В носу горело от кислотной вони чудовищного пламени, в глазах все расплывалось. Она попыталась встать, зрение постепенно вернулось. Солдаты сзади кричали что-то, но это для нее не имело значения. Левая передняя лапа подогнулась, она упала, но тотчас опять стала подниматься, опираясь на три дрожащие лапы.

От бородатого осталась кучка дымящихся тряпок и разбросанные клочья мяса. Козы лежали и кричали. Мальчик поменьше сидел в пыли и плакал, мальчик постарше, с красными пятнами на рубашке и на лице, пошатываясь, медленно топтался по кругу.

Пит, скорчившись, лежал на боку. Они все еще были связаны поводком, и его боль и страх передавались Мэгги. Она похромала к нему и стала неистово лизать ему лицо. Кровь текла у него из носа, из ушей и из раны на шее, и она сгорала от желания утешить его и вылечить.

Пит перекатился на спину и приоткрыл глаз.

— Ты ранена, малышка?

Фонтан земли поднялся над дорогой рядом с головой Пита, и воздух раскололся от грохота.

— Снайпер! В деревне снайпер! — раздались сзади голоса морских пехотинцев. — Пит ранен! Огонь…

Громкие очереди дюжины автоматов заставили Мэгги вжаться в пыль, но она продолжала лизать Питу лицо. Она хотела поднять его. Она хотела, чтобы он улыбнулся.

Мощный грохот сотряс землю, и ее снова осыпало землей и горячими осколками, прожигавшими шкуру. Она отпрянула, ей хотелось убежать, но она продолжала лизать ему лицо.

— Миномет!

— У них миномет!

Пит с трудом отстегнул от ремня поводок Мэгги.

— Беги, Мэгги. В нас стреляют. Беги.

Голос вожака был слаб, и его слабость испугала ее. Вожак должен быть сильным. Вожак — это стая.