— Живем не жалуемся, — ответил Владимир Петрович. — Вот с женой собрались на концерт.

— Хорошее дело, — каким-то хитрым голосом сказал Иван Васильевич. Темнит дружок, неспроста позвонил. — Завтра тебя на военный совет к десяти вызывают, так ты загляни ко мне.

— Вот как…

— Вот так… Готовь, брат, чемоданы.

Значит, передвижение по службе. Но куда?

Хотя бы намекнул Иван Васильевич. Нет, делать этого по телефону он не станет и спрашивать его не следует.

Курылев уже знал, что Ковалева прочат послать в другой округ начальником штаба дивизии. И завтра вызывают для предварительного разговора, прежде чем поедет Ковалев в Москву, где подобные назначения решаются окончательно. Но сейчас только сказал, будто бы даже с завистью:

— Интересная работа. И от нас рукой подать, всего километров девятьсот. Ну, бывай здоров. Завтра жду.

Первое чувство, какое возникло у Ковалева после этого разговора, была жалость. Жаль было оставлять Васильева, Карпова, Санчилова — свой полк. И этот город, к которому уже привык, обжил. Но ничего не поделаешь — приказ свят.

— Что, Володя? — с тревогой спросила Вера.

— Все то же, солдатская подруга, — мягко, словно бы винясь, притянул ее к себе Владимир Петрович, — кажется, опять придется сворачивать наш походный бивак.

— Новое назначение?

— Да…

И у Веры защемило сердце: прощайте, мои аллергические койки и недолеченные больные, прощай, Дарима, и эта теперь уже такая уютная квартира. Дождались своего часа распроклятые ящики в подвале! Прав тот, кто сказал, что два переезда равны одному пожару.

Но такому настроению поддаваться нельзя. Вера быстро посмотрела на мужа:

— Ну что ж, мой командир, чему бывать, того не миновать.

— На концерт не пойдем? — спросил он с сомнением.

— То есть, как это? Конечно, пойдем!