— А как там Анна? Не жалуется на супруга своего?

— Она поёт ему гимны, — усмехнулся отец. — Твоя мать в восторге.

— Что ж… я ясно дал понять этому певцу, чтобы и думать забыл о других девках, иначе он узнает, что такое — разозлить Амато.

— Кстати говоря, о девках… собственно, из-за них я тебя и вызвал. К нам с минуты на минуту пожалует одна дамочка… хм, так скажем, управляющая принадлежащим нам элитным учреждением, специализирующимся на плотских утехах.

— Ты про публичный дом?

— Э, нет, сын, публичные дома у тех, кто помельче, а у нас эскорт-агентство. Одно из самых элитных в империи. Его клиенты — элита Санкт-Петербурга: купцы первой гильдии, промышленники, офицеры, генералы, дипломаты… Так вот, у директора какая-то проблема возникла, и она приедет, чтобы обсудить это со мной. Я решил, что ты должен присутствовать на встрече, раз ты теперь моя правая рука и наследник рода.

— Благодарю за доверие, отец. — Я кивнул ему.

Через пару минут служанка заглянула, чтобы сообщить о приходе той, кого мы ждали. Отец велел проводить её в кабинет, и вскоре перед нам предстала женщина средних лет, одетая в строгий брючный костюм. Её нельзя было назвать красавицей, но во всём её облике присутствовало нечто более привлекательное, чем красота в обычном понимании этого слова. Директор борделя — люблю называть вещи своими именами, шлюха не перестаёт таковой быть, если прозвать её «обслуживающим персоналом по вопросам утоления похоти» — была воплощенной женственностью, грацией, элегантностью. Её притягательность не кричала о себе, не зазывала, она заявляла о себе со спокойным достоинством. Эта женщина явно знала себе цену.

— Это мой сын и наследник, Андрей, — представил меня отец.

— Рада знакомству. Вольская Инга Валерьевна. — Дама протянула рука, я пожал её, пригласив присаживаться. — Андрей Николаевич, — обратилась она к князю. — Боюсь, я пришла к вам с серьёзной проблемой. После первого случая я, можно сказать, закрыла глаза… точнее, попыталась всё замять, уладить своими силами, но… без вашего вмешательства, боюсь, ничего уладить не выйдет.

— Давайте по порядку… что конкретно произошло? — нетерпеливо спросит отец.

— Одни специфические клиенты… обидели некоторых наших девочек.

— Что значит «специфические»? — поинтересовался я.

— Со странными, так скажем… предпочтениями.

— И что же они такого страшного сделали? Или неужто шлюхи нынче пошли такие нежные, что уже на малейшую грубость жалуются? Так ведь профессия обязывает их терпеть некоторого рода грубости.

— Нет, Андрей Николаевич, речь не об обычной грубости, которая приемлема в… в роде их занятий. Двух девочек изнасиловали.

— Теперь это так называется? — усмехнулся я.

— Да нет же, их силой потащили, без предварительного оформления заказа. Вы ведь знаете, какая у нас система. Вначале оформление, оплата, выбор партнёрши, и лишь потом… эти клиенты потом, правда, оплатили услугу, и даже очень щедрые чаевые оставили, но сам факт того, что они вот так варварски себя повели…

— Да, весьма неприятная ситуация, — согласился отец.

— Но это ещё не всё. Потом они снова пришли. На этот раз всё оформили, как полагается, но вновь применили насилие. Двух девушек жестоко избили, а одна… она не может продолжать работу после того, что с ней сотворили.

Инга Валерьевна замолчала, в глазах её вспыхнул гнев.

— Мы вас слушаем, — поторопил я её.

— Те были просто садится и отморозки, а один оказался… совсем чокнутым.