— Да что же это такое!.. — выкрикнула Варвара с тоской, обращаясь почему-то к своей сумке, которую она держала за ремешок и потрясла ею у себя перед носом. — Что же это такое, а?!

Сумка не дала никакого внятного ответа, и Варвара швырнула ее под зеркало. Потоптавшись на предусмотрительно постеленной при входе газетке — разуваться следовало на газетке, чтобы не наследить на чистом полу, — она стянула сапоги и пристроила пальто на вешалку.

В чем она завтра пойдет на работу?! В курточке?!

Можно, конечно, попробовать высушить пальто феном, а потом пропылесосить. Шерсть счищает не впервой, она часто сталкивалась с соседом, когда тот шел с «семьей» гулять, и после таких встреч пальто всегда нужно было пылесосить.

Как ее занесло под эту машину?! Правда повезло, что так легко отделалась, да еще до дома доехала с комфортом. Могли ведь и поколотить, если бы попались не такие культурные и вежливые.

Шмыгая носом, Варвара поставила на плиту чайник и переоделась в махровый халат. Когда-то халат был голубым, в звездах и облаках, которые постепенно исчезли, образовав общий серо-голубой цвет. Это был любимый халат, средство утешения, а вовсе не одежда, в нем было тепло и мягко, и Варвару не смущало даже, что она выглядит в нем, как Фаина Раневская в кинофильме «Весна». Просто она старалась не смотреть на себя в зеркало.

Все-таки в зеркало пришлось посмотреть.

Ничего особенного, по крайней мере на лице ее сегодняшнее ДТП никак не отразилось — не было ни ссадин, ни царапин, все в порядке. Только глаза красные от того, что ревела. Нужно будет положить на них по куску капусты. Бабушка Настя всегда говорила, что «капустный лист красноту разгоняет».

Хотя какое это имеет значение! Можно подумать, что на работе кто-нибудь заметит ее красные глаза!

В любимом халате она выглядела толстой и бледной — зря все-таки смотрелась в зеркало! Теперь весь вечер станет думать, отчего она такая толстая. Вроде и ест немного, и на работе все время, а там есть некогда, и сахара в чай кладет всего одну ложку, а Вика Горина по три, и все равно стройная, легкая, быстроногая…

Почему жизнь так несправедлива?

На ужин была курица с рисом, и, расстроенная от того, что такая толстая, Варвара съела все до крошечки, хоть и обещала себе, что все есть не станет, а половину оставит на завтра. Теперь, когда пятьсот рублей придется вычеркнуть из бюджета, такая экономичность была бы весьма актуальной.

Усевшись в комнате с большой кружкой чаю — сахара всего одна ложка! — она стала думать.

Сегодня у них в офисе произошло «несчастье».

Посетитель, незаметного вида молодой человек с портфелем, приходил уже в третий раз. Шеф неизменно принимал его, когда бы он ни появился, и Варваре это казалось странным.

Шеф не принимал никого, не помурыжив известное время в приемной. Такой у него был стиль работы. Очевидно, он считал, что принимать посетителей в назначенное время — дурной тон, который не к лицу большим начальникам. Шеф считал себя большим начальником, и в приемной у него собирались очереди, как к утренней бочке с молоком в советские времена. Однако этот молодой человек проходил в кабинет сразу, едва Варвара о нем докладывала.

У него была странная фамилия. Лиго Петр Борисович, вот как его звали.

Сегодня он опять пришел и опять был приглашен в кабинет, как только Варвара произнесла в селектор его фамилию. Минут через десять шеф вызвал Варвару и неприятным голосом попросил кофе. С Варварой он всегда разговаривал неприятным голосом. Не потому, что на самом деле был ею недоволен, а потому, что быть недовольным секретаршей тоже считал хорошим тоном.

Варвара принесла кофе.

Петр Борисович Лиго сидел на диване, и у него было напряженное лицо. Руки стиснуты на одном колене. Он старался приветливо улыбаться Варваре и делал это как-то на редкость неубедительно.