— Здравствуйте, дедушка! Как деревня называется?

— Выселки.

— А район чей?

— Так Пинский же…

— Железная дорога далеко?

— По дороге — прямо, километров пять будет.

— Спасибо.

Саша двинулся по дороге. На пути обернулся и увидел — дед всё ещё смотрел в окно.

Он решил идти до железной дороги, а там сориентироваться. Не будешь же встречных расспрашивать — где Богдановка?

Через час он был у железной дороги. По наитию свернул влево. Если он не ошибся, вот-вот должны показаться знакомые места.

Так и есть, ещё через час он увидел знакомую местность. Вот дерево, на котором он сидел, когда Мыкола с гранатами готовился напасть на немцев.

Дорогу к деревне он знал, ходил по ней не раз.

Часа через два Александр добрался до Богдановки. Не заходя в село, улёгся на опушке леса и стал наблюдать, держа в поле зрения дом Олеси.

Почти никакого движения. Немцев нет — что им в глухомани делать? Хуже другое — Олеси не видно. Может, она уже здесь не живёт?

Через полчаса наблюдения дверь дома открылась, и вышла Олеся. Саша её сразу узнал. Девушка направилась в лес с верёвкой. «За дровами пошла», — догадался Саша.

Он дождался, когда она зашла в лес, и тихо двинулся за ней. Когда же они удалились от деревни на сотню метров, негромко позвал:

— Олеся!

Олеся замерла, потом резко обернулась:

— Ты?

Она бросилась к Саше, обняла его.

— Я уж думала — не увижу тебя никогда.

— А я — вот он, живой. Как ты?

— Живу, как видишь.

— С полицаями-то обошлось?

— Обошлось. Давно тебя не было.

— Соскучился, вот и пришёл.

Щёки девушки покраснели.

— Обманываешь.

— Жить пустишь?

— Опять по ночам пропадать станешь?

— Тише воды ниже травы буду. Мне до весны переждать надо.

— А потом? — В голосе Олеси Александр уловил разочарование.

— Я солдат, Олеся. И пока немцы топчут мою землю, я буду воевать. Уцелею — вернусь.

Олеся только вздохнула.

— Ты за дровами?

— За ними.

— Я помогу.

Вдвоём дрова набрали быстро. Саша донёс их до опушки.

— Иди домой. Я приду, как только стемнеет, дрова принесу.

— В деревне только бабка Аглая осталась, так что бояться некого.

— Так дедок ещё был, сосед твой.

— Умер, недели две как.

— Жалко. Тогда идём.

Саша показал Олесе на свой мешок на опушке.

— Возьми, там консервы.

— Богато живёшь.

— У немцев взял.

В избе было тепло, уютно — чувствовалась женская рука.

— Кушать хочешь?

— Как волк.

— Раздевайся, мой руки и садись за стол. Я мигом.

Олеся заметалась по кухне. На столе появилась варёная картошка, за ней — солёные грибы, квашеная капуста, сметана в горшочке. Богатый стол по нынешним временам!

Олеся вдруг остановилась в своих метаниях и смущённо взглянула на Александра:

— Извини, хлебушка нет.

— Достань из мешка, там одна буханка осталась.

Олеся нарезала подчерствевший хлеб.

— Ты ешь.

— А ты что же?

— Много ли мне надо? Я уже завтракала.

Саша накинулся на еду. Одно дело есть в лесу рыбные консервы с хлебом и совсем другое — домашнюю еду. Соскучился он по ней.

Наевшись, откинулся спиной на бревенчатую стену избы.

— Спасибо, хозяюшка.