— Поразительно, — сказала Велин и потянула своего спутника вперед, желая побыстрее покинуть царство бесконечной ночи.

Фарси остановился, обняв ее за талию.

— Осторожно, — негромко произнес он. — Торопиться не следует. Вы можете сойти с дороги, а я потом потрачу уйму времени на ваши поиски, если мне это вообще удастся. Надеюсь, что туннель проверял кто-нибудь из правоверных. Хотя, вполне возможно, по нему уже проходила масса тех, кто правоверными не является.

Велин вздрогнула — холод и сырость туннеля могли бы стать убедительным объяснением, вздумай Фарси спросить ее о причине беспокойства, — но сейчас она сильнее всего ощущала страх и присутствие чего-то необъяснимого, призрачного.

— Не могу даже представить себе, что может быть достойно такого долгого путешествия, — сказала она.

Через несколько секунд Фарси вывел ее из туннеля на свет, и Велин пришлось взять свои слова обратно. На другой стороне туннеля буйно и пышно произрастали фруктовые деревья и декоративные кустарники. Слева от выхода Велин увидела здание с куполом. В нем уже давно отсутствовали оконные стекла, однако плавные, изящные линии древней архитектуры производили такое же впечатление, как и в те времена, когда оно было только что построено. С правой стороны строения, немного позади него с высоких черных утесов срывался водопад. Над водяной пеленой играла радуга. Увиденное заставило Ве-лин издать непроизвольный возглас восхищения.

— Красиво, правда? — спросил Фарси.

— Никогда не видела ничего подобного столь безупречной красоте или более приятного глазу, — призналась Велин.

Ее спутник рассмеялся.

— Вас еще ожидают более приятные сюрпризы. А сейчас пойдемте в часовню.

В часовню? Да, верно, когда-то она была настроена развлекаться, и если повезет, то благодаря умелому любовнику на какое-то время покинет свое тело. Но это было не здесь, а в доме, в который ее упрятали ублюдки из Ордена, пока не бросили в этой душной дыре. Но то настроение давно прошло. Сейчас же Велин почувствовала, что сильно проголодалась и ее морил сон. В данную минуту это самое для нее главное, а уж потом, насытившись и выспавшись, она, может быть, подумает и о сексе.

Однако Фарси, упрямо тащивший ее за собой, подобно ребенку, который ведет своих несговорчивых родителей к любимой игрушке, сумел-таки заразить ее своим неподдельным энтузиазмом. Когда он провел ее под сводами поросшей мхом арки в часовню, Велин остановилась, и от увиденного у нее перехватило дыхание.

Совместными усилиями природа и искусство превратили некогда симпатичную часовенку в идеальный уголок для возлюбленных. Часть крыши давно обвалилась, пропуская внутрь необходимый для нормального роста растений свет. Прекрасные каменные стены увивал плющ, наполнявший воздух сладкими ароматами, столь же головокружительными, как и само желание. В дальней части часовни, там, где когда-то находилась купель для крещений или алтарь для жертвоприношений, из стены с журчанием била струя воды, стекая в прозрачный пруд, берега которого украшали изысканные кружева мха. Из пруда вода стекала в выкопанный в земле желоб, который на ступеньках раздваивался, образуя соответственно два водопада. Ступени вели в главную часть часовни, стекая оттуда двумя журчащими струями. Здесь, поблескивая чешуей, сновали маленькие яркой расцветки рыбки. Высоко над головами, среди зарослей плюща, порхали, красуясь радужным оперением, птицы. Они летали так быстро, что уследить за их полетом можно было лишь с трудом. Они то перелетали от цветка к цветку, то на короткое мгновение зависали в воздухе, словно удерживаемые некими колдовскими чарами, чтобы затем взмыть вверх и вылететь через отверстия в крыше, напоминая крошечные огненные ракеты праздничного фейерверка. В том месте, где сходился двойной водопад, располагалась огромная чаша из слоновой кости, в которой лежали подушки и покрывала из шелка и льна.