Затем он пустился бежать, как будто боясь посмотреть на свою жертву.

Подбежав к бульвару принца Евгения, он начал бродить около канала, держась за забор, как пьяный.

– Я делаю успехи, – проворчал он, – две женщины и один мужчина.

Шаппаро боялся гильотины.

– Чего же я трушу? – проворчал он. – Ведь меня никто не видал. Кто знает, что я убил его?

И Шаппаро направился в тот кабак, где он всегда ужинал, но так как он был в возбужденном состоянии в этот день, то и напился пьян.

Только в десять часов он отправился домой.

Подойдя к воротам, он увидал в своей комнате свет.

Пораженный этим, он бросился бежать назад, думая, что правосудие открыло его преступление и делает обыск…

Кто же в самом деле был у Шаппаро в лавке?

Между тем Паулина, которая назначила свидание Политу, вышла из прачечной и пошла домой к матери.

Она шла быстро, но вдруг споткнулась о какое-то тело.

Она вскрикнула, ибо узнала Полита.

Приложив ухо к сердцу, она прошептала:

– Он еще не умер: сердце его бьется.

Затем она начала тереть ему виски апельсином, который был при ней.

Через некоторое время молодой человек открыл глаза и проговорил:

– Где я?

– Не бойтесь, господин Полит, это я… ваш друг.

Шаппаро, который целился ему в живот, попал в медный портмоне, набитый мелкими монетами, нож соскользнул и слегка задел за жилу, отчего Полит и лишился чувств.

– О Боже, и я причина всему этому, – проговорила дрожавшая Паулина.

– Вы? – спросил изумленно Полит.

– Ведь вас Шаппаро ранил?

– Да.

– Негодяй! Он из-за меня придрался к вам. Он влюблен в меня и видел, что я разговаривала с вами.

Полит понял, что Шаппаро из ревности хотел его убить.

– Если вам не больно, то пойдемте ко мне, здесь недалеко.

– Хорошо.

И он, облокотившись на ее руку, пошел. Она привела его в небольшую квартирку и зажгла свечку.

– Мать моя ушла, – проговорила она.

Когда свечка была зажжена, Полит направился в другую комнату и осмотрел свою рану.

Она была незначительна.

Полит сделал себе маленькую перевязку и затем, вспомнив об оставленной им Ирландке и ее сыне, сказал Паулине:

– Вы настолько же добры, насколько хороши, и, вероятно, настолько же храбры?

– Когда нужно, – ответила покрасневшая Паулина.

– Пойдемте со мной в дом Шаппаро, мне нужно еще спасти ребенка, осужденного, может быть, на голодную смерть.

Она посмотрела на него с ужасом. Тогда он рассказал ей всю историю, которая произошла с Ирландкой и ее сыном. Она обняла его и сказала:

– О, как вы добры! Я непременно пойду вместе с вами, хотя это немного и опасно.

Так как Полит знал, где находятся ключи, то они без всяких препятствий вошли во двор.

Шаппаро еще не приходил.

Погреб был отворен, они вошли в него, затем Полит вынул из досок ключ от второго подземелья и открыл его.

Ребенок все еще стонал.

Полит развязал его, и Паулина взяла его на руки.

– Бедняжка! – прошептала она.

При звуке нежного голоса ребенок как будто понял, что его освобождают, и крепко прижался к молодой прачке.

Четверть часа спустя Ральф был уже в объятиях своей матери.

Но силы Полита тут изменили ему, и он упал без чувств перед растерявшеюся матерью.

Вернемся теперь к Шаппаро.

Где он провел всю ночь – неизвестно.

Только на рассвете мы могли бы его встретить в Лионской улице.

Он, будучи уверен, что его разыскивает полиция, хотел уехать из Парижа, но опоздал на поезд.