Каперанг Коломец помолчал, выпуская клубы дыма из своей трубки. Наконец ответил:

– Это тоже только предположение… Никаких точных данных нет. Но ты сам рассуди: если подорвали и сторожевик, и трубоукладчик, да еще так, что в живых никого не осталось… В Генштабе сделали вывод: мы имеем дело или с профессионалами высочайшего класса, или с людьми, очень хорошо обо всем информированными. Возможно, что в данном случае – и то, и другое сразу…

Каперанг докурил свою трубку, стал осторожно вытряхивать еще горячий пепел в пепельницу.

– К останкам затонувших судов кто-нибудь спускался? – осторожно спросил Полундра. – Обследовал их корпуса? Что это было, мина, торпеда, ракета?

– Никого там еще не было, – отвечал каперанг устало. – Вот ты приедешь, сам туда и спустишься, определишь. Расследование этого теракта поручено тебе. От начала до конца…

– Есть, товарищ капитан первого ранга, – ответил Полундра, но на этот раз как-то без особого воодушевления.

– По прибытии в Махачкалу поступаешь в распоряжение местной структуры ФСБ, – продолжал Коломец. – Твой непосредственный начальник – подполковник ФСБ Исрафилов Абдул-Керим Рашидович.

– Понятно…

– Погоди, это еще не все, – остановил его каперанг. – Один высокопоставленный офицер Службы внешней разведки меня попросил тебе конфиденциально намекнуть, что много больше, чем местному ФСБ, в Москве доверяют начальнику дагестанского подразделения ГРУ… Есть там такой полковник Крягин, Николай Михайлович. Прибудешь в Махачкалу, свяжись еще и с ним. Он уже давно работает в Дагестане и знает местную ситуацию как никто. Все понятно?

– Так точно, товарищ капитан первого ранга! – отчеканил Полундра.

– Ну, вот и хорошо, – каперанг Коломец устало поднялся из-за стола. – Ну, давай, старлей… Желаю тебе успеха.

Каперанг крепко пожал Полундре руку и даже по-отечески похлопал североморца по плечу. В утомленных, покрасневших от недосыпания и табачного дыма глазах командира читалась искренняя озабоченность и тревога.

Серое дождливое утро в заполярном городке чуть брезжило мутным светом, мелкий как пыль сентябрьский дождь моросил из нависших словно бы над самой головой свинцово-серых туч. Было не так уж холодно, очертания дальних предметов скрадывала пелена утреннего тумана, который едва ли разойдется в середине дня. По меркам северного заполярного городка, погода стояла хорошая, теплая для этого времени года. Только уж больно печальная, унылая, словно она заранее оплакивала кого-то, лила тихие непрерывные слезы, покорно и безнадежно.

Перрон небольшой железнодорожной станции был, несмотря на ранний час, заполнен пассажирами. Все эти люди собрались здесь, чтобы уехать в город.

Электричка до Мурманска, тяжко вздыхая воздушными тормозами, подкатила к платформе и остановилась у перрона. Люди быстро поднялись в вагоны, и платформа быстро опустела. Только один из пассажиров, высокий атлет с волевым обветренным лицом, не спешил садиться в вагон, все стоял на перроне под дождем рядом с провожавшими его женой, белокурой красавицей, и маленьким сыном.

– Пап, а ты мне привезешь что-нибудь в подарок? С Каспийского моря… – Маленький Андрюшка Павлов подергал отца за рукав.

– Привезу обязательно! – Полундра, наклонившись, подхватил своего сына, посадил на могучие плечи. – Ты тут пока веди себя хорошо. Не огорчай маму.

– Я и так… И так никогда ее не огорчаю.

Жена старлея меж тем, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

– Будь осторожен там… Береги себя.